“Природа и Охота” 1890.5
(Письмо к любителям сеттеров).
В февральской книжке журнала «Природа и Охота» помещен отчет судьи по отделу сеттеров III выставки Общества Любителей Породистых собак, в котором между другими описывается и Английский сеттер1, «Коунт Нед», происходящий от «Вискоунтес» и «Фреда оф Браунфельс», причём выражается сомнение в точности указанного происхождения, но совершенно не упоминается о том, у кого эта собака родилась.
Так как выставка Общества любителей породистых собак была в Январе 1890 года, а всем известно из журналов, что „Вискоунтес“ и „Фред“ прибыли в Россию из Браунфельса в конце апреля 1889 года, то большинство читателей, не зная, что «Коунт Нед» щенок, могут думать, что он родился заграницей, и вследствие этого смотреть на вопрос об отце его, как на вопрос неразрешимый.
Я объявляю, что «Вискоунтес» повязана была с «Фредом» уже по прибытии в Россию и что, следовательно, «Нед» родился у меня, именно 29 июня 1889 года.
Сделать это заявление я считаю необходимым не для того, чтобы начать спор с уважаемым Ф. В. Геслиным о том, увлеклась ли «М-me Вискоунтес» какой-либо темною личностью собачьего рода, или нет, и имела ли она возможность увлечься, но для того, чтобы выяснить лично для меня очень важный вопрос о степени нетипичности «Неда», так как я положительно могу удостоверить, что «Фред» действительно отец его, и в случае полной нетипичности Неда как сеттера, прямо возникает вопрос о точности педигри этого отца. Хотя последнего я и потерял, кажется, безвозвратно, но у меня ещё остался сын его, однопомётник «Неда», «Григ», а при сомнении в происхождении «Неда» т. е., что для меня то же, при сомнении в точности педигри «Фреда», понятно, возникает и вопрос о чистокровности «Грига» и о пригодности его как производителя. Конечно, я совершенно убеждён, что в искренности моего заявления, что отец «Неда» — «Фред», никто сомневаться не станет, так как любителям сеттеров я достаточно известен, и вполне понимаю, что если уважаемый Ф. В. Геслин и сделал предположение о возможности увлечения «Вискоунтес», то единственно с целью объяснить для него непонятную нетипичпость «Неда», может быть, даже и не зная, у кого он родился. Тем не менее, в виду того, что при полной нетипичности «Неда», если бы таковая оказалась, приходится опорочить педигри собаки, полученной из такого места, где допускать ошибки можно только с большою осторожностью, я опишу еще ниже историю вязки «Вискоунтес» и рождения «Неда», чтобы показать, что не только «Вискоунтес» не имела возможности увлечься, но что и я не увлёкся этой невозможностью. Конечно, прежде чем поднимать вопрос о точности педигри «Фреда», нужно ещё убедиться в том, что поднимать его необходимо, т. е. в том, что «Нед» действительно обладает такими признаками, при наличности которых нельзя не быть убежденным, что в его жилах течёт неблагородная кровь. Я знал «Неда» только до трёхмесячного возраста и теперь, может быть, больше его и не увижу, потому, кажется, единственный путь, который мне остаётся, это обращение к тем из видевших его любителей, мнение которых в подобном вопросе может иметь цену. Вот цель настоящего моего письма.
Что из «Неда» вышла какая то уродина, мне сделалось известно ещё в январе месяце из письма хозяина его, И. И. Билибина, который, исполняя моё желание и сообщая о щенке, был однако настолько любезен, что прямо начинал с того, что ни в чём меня не обвиняет и не упрекает, а напротив даже просил уступить ему же щенка. На это письмо я, конечно, тотчас же отвечал, что если „Нед“ вышел так нехорош, то я считаю своею обязанностью заменить его другим щенком из следующего помёта „Вискоунтес“ (или, понятию, возвратить деньги2, тем более, что Николай Иванович купил его у меня заглазно и за сравнительно большую цену, а сам все время поджидал отчёта судьи выставки, чтобы узнать, в чём именно заключается несовершенство собаки. Признаюсь, что такого отзыва, как отзыв Ф. В. Геслина, я никак не ожидал.
Недостатки сложения, получаемые или по наследству или вследствие болезней, очень часто бывают в собаках лучших кровей. Кажется, в прошлом году была распродажа псарни сеттеров Коломбеля; все собаки были превосходнейшего педигри, но однако так плохи, что лучшая из них, «Стинг II», сын чампиона «Стинга», едва мог быть продан за 25 франков, остальные все пошли ниже. Так что и дети чампионов от того не гарантированы. Но однако, если недостатки не выходят из известных пределов, то не могут ещё возбуждать сомнения в самом происхождении собаки. Хвосты то длинны, то кривы, головы то велики, то малы, уши посажены то высоко, то низко и т. д.; тем не менее, если даже при совокупности многих таких недостатков, собака делается никуда негодною, то все-таки мы не всегда ещё можем сказать, что недостатки эти получились у неё вследствие примеси; для этого нужно, чтобы недостатки перешли известную меру, явились несомненные признаки другой породы, а главное, чтобы собака имела такой общий вид, который решает вопрос о её происхождении бесповоротно. Конечно, во всем этом очень много индивидуального: одному кажется, что собака ублюдок, другой этого не находит. Стоит вспомнить историю с «Рэком» Г. Дица, рожденным от вывозной суки, повязанной в Англии, которого одни признавали дворняжкой, другие только неудачно сложенной кровной собакой. Чтобы в этом убедиться, В. В. Геслин рассказывал мне, что им выписан был пойнтер, сука, наилучшего происхождения, дочь чампиона «Графика»; но присланная собака оказалась по внешности такою дрянью, что все разинули рот и не хотели верить в педигри; это однако не смутило Василия Васильевича и сука впоследствии показала себя хорошею производительницей.
Но я все-таки думаю, что и индивидуальность взгляда имеет тут некоторый предел.
Неудачные экземпляры английских легавых в настоящее время попадаются особенно часто. Читающим иностранные журналы, конечно, известно, что сеттера и пойнтера в Англии, несомненно улучшаясь в той части собак, которые появляются на выставках, в общей массе ухудшились, так как рядом с выставочными собаками появились еще, так называемые, фильд-триальсовые, на которых даже за последнее время все особенно набросились, в виду больших выгод, которые они доставляют (призы на полевых испытаниях, обыкновенно, значительно ценнее призов на выставках); а собаки эти, в большинстве случаев, изяществом форм не отличаются.
У просвещенных мореплавателей всё идёт в дело; хорошо сложенные собаки огребают призы на выставках и ходить им на охоту некогда, уроды же готовятся на полевые испытания. Теперь полевой сеттер почти синоним квазимодо. Бывавшие на заграничных полевых испытаниях всегда поражались внешним видом конкурировавших собак. Между прочим С. В. Невский писал, кажется, в прошлом году в «Природе и Охоте» и говорил мне лично, что видел на полевых испытаниях таких уродов, которых по внешности никак нельзя признать за собак благородной крови, и что, например, у знаменитого победителя, сеттера Лоу, «Триппа-оф-Киппен», такой хвост и, вообще, формы, что он недалеко отстоит от Шарика; у меня есть портрет не менее знаменитого сеттера того же Лоу, «Тутчам Триппа», отца «Триппа-оф-Киппен»; и по портрету, и по отзыву многих иностранных писателей — это невозможное чудовище.
Когда Н. И. Билибин сообщил мне, что Нед выходит страшно нехорош, то первое предположение, которое пришло и могло прийти мне в голову, было предположение о болезни, плохой выкормке и о наследии от какого-нибудь из знаменитых полевых предков. Последнее было тем более вероятно, что я отлично знал, что заграницей страшное бешенство на полевых собак; что за щенят от. победителей-уродов платят огромные деньги, и что Принц Сольмс, особенно гонявшийся за полевыми качествами Английских сеттеров и сам имевший знаменитого «Родерика-оф-Браунфельс»3, купил «Бреда» у Мистера Гранта в Англии щенком (вместе с еще двумя другими) именно в период своей погони за полевым сеттером, как потомка таких собак и полнокровного Лаверака (последнее также может иметь значение). В своем письме Н. И. Билибин писал мне, что один наш общий знакомый, человек, которого я очень уважаю во всех отношениях, осмотревши «Неда», сказал: «если бы Артынов увидал этого щенка, то на другой же день его не существовало бы». Одного этого для меня было совершенно достаточно, чтобы смотреть на «Неда», как на собаку никуда негодную, вследствие ли болезни или соединения в нем массы природных недостатков; но и такая негодная собака может ещё оставаться чистокровной; после-же статьи Ф. В. Геслина на недостатки «Неда» нужно уже смотреть иначе, так как, решаясь выразить прямое сомнение в его происхождении, он конечно должен был иметь к тому только веския основания.
К сожалению, из описания Ф. В. Геслина положительно не видно, что заставило его называть «Неда» интересным зверем и сомневаться в его происхождении. Большая тяжелая, мясистая голова, глаза с опущенной некой и красным отеком, провислая спина, отсутствие зада, шишки на ногах, лапы в размёте и etc., всё это несомненные признаки, как в взрослой собаке, так, тем более, в шестимесячном щенке —английской болезни, вызванной плохой выкормкой. Не понимаю даже для чего было выставлять шестимесячного рахитика, который, как щенок, не мог быть и одет свойственной взрослому сеттеру характерной псовиной. Хотя все эти недостатки сложения и могут иногда закрепляться до известной степени и наследственно, но признаков какой-либо породы не составляют и никогда на помесь не указывают; плохо сложенные собаки бывают во всех породах. Точно также и описанная Ф. В. Геслиным масть4 «Неда» на нетипичпость его как английского сеттера не указывает, так как всем знакомым с английской литературой о сеттерах известно, что английские сеттера, и лавераки в том числе, бывают и рождаются всех мастей, и если некоторые и сомневаются и спорят, могут ли быть чистокровные лавераки какого-нибудь сплошного окраса, например, черного, коричневого или желтого, то эти споры могут касаться только сеттеров, по родословной полнокровных лавераков, и к «Неду» относиться не могут, во-первых, потому, что он не сплошного окраса, а, во-вторых, потому, что если бы и был таковым, то это не имело бы для него значения, так как он, будучи по родословной чистокровным английским сеттером, всё-таки не полнокровный Лаверак, в виду того, что в жилах его от матери течёт ещё кровь собак Амстронга (лорда Дауна) и других знаменитых заводчиков. Описанный Ф. В. Геслиным трёхцветный окрас «Неда» типичен не только для английского сеттера вообще, но и для лаверака в частности, и многие собаки самого Эдуарда Лаверака были именно этой масти, что видно из родословных «Даша» и «Фреда II», приложенных Лавераком к своей книге «сеттер».
Но если из описания Ф. В. Геслина, как судьи сеттеров на выставке, и не видно, что именно заставило его сомневаться в родословной «Неда», то во всяком случае очевидно, что если уж он говорит о нём, как о каком-то диковинном звере, то основанием к тому могли служить не такие недостатки, при которых сеттер всё-таки остается сеттером, а пойнтер пойнтером, хотя и плохим, а такие признаки и общий вид, которые, по его мнению, прямо указывают на примесь и заставляют смотреть на собаку, как на ублюдка. Рахитизм и щенячий возраст, конечно, сильно затемняют дело, но опытного человека ввести в заблуждение не могут. Я слишком недавно знаком с Федором Васильевичем и не настолько коротко, чтобы знать степень его значения, как знатока сеттеров и степень его опытности, как заводчика, сознаюсь, что до сих пор никогда даже о этом ничего не слыхивал, но во всяком случае должен предположить, что если Общество Любителей Породистых Собак сочло возможным пригласить его в качестве единоличного судьи но этому отделу, то, вероятно, он имел или видал немало английских сеттеров, много читал о них, несомненно заводчик собак, выращивал их, и потому знает значение возраста, рахитизма, и сумеет отличить случайное и допустимое несовершенство форм, хотя оно иногда достигает и чудовищных размеров, от полной беспородности. Потому я очень бы просил уважаемого Федора Васильевича (к сожалению, не знаю его адреса), в виду особой важности, которую имеет для меня этот вопрос, написать мне в частном письме (М. Б. Ж. Д., Кубинка), какие именно признаки и недостатки «Неда» заставили его смотреть на него, как на несомненного ублюдка (странно, что таких признаков не было заметно в трёхмесячном щенке).
С просьбою сообщить мне свое обоснованное мнение я обращаюсь также и к другим любителям сеттеров, имеющим достаточную опытность.
Таким путём я надеюсь, если бы даже мне и не удалось самому видеть «Неда», все-таки решить, с большей или меньшей вероятностью, вопрос о том, был ли у меня настоящий «Фред» или только его документы и определить судьбу сына его «Грига».
Вот история приобретения «Фреда» и рождения «Неда»:
Когда я узнал о том, что принц Сольмс бросает собаководство и распродает всю псарню, то написал в Браунфельс и указал тех собак, которых желал бы приобрести. Некоторые из мною указанных были уже проданы, и потому сама администрация псарни, в лице управляющего Г. Винклера, предложила мне заменить их «Фредом-оф-Браунфельс». Я тотчас же послал телеграмму о своем согласии. В тоже почти время была послана из Москвы еще и другая от докт. П. М. П., который также пожелал приобрести его. Но как его, так и меня уведомили, что мы опоздали и что «Фред» уже продан. П. М. П. купил тогда в Браунфельсе ирландца; я же через несколько недель получил письмо от Г. Винклера, в котором тот писал мне, что новый хозяин «Фреда» умер, почему «Фред» опять возвратился в Браунфельс, и предлагал взять его. Я изъявил согласие. Когда «Фред» прибыл вместе с другими выписанными мною собаками, то с первого взгляда не особенно нам всем понравился, чему главным образом способствовала невозможная псарная псовина. Однако, после линьки мы изменили о нём свое мнение, и когда, уже в конце лета, я повёз его в Москву к доктору Л., который был столь любезен, что согласился посмотреть его больные глаза, он произвел на доктора Л., и на всех, бывших при этом, очень многих охотников весьма выгодное впечатление. В поле он обещал очень многое и я был им доволен. Что касается документов, то относительно их вышло маленькое недоразумение. Я уже много лет слежу за иностранной, так сказать, собачьей литературой, потому происхождение «Фреда» мне было известно еще с того времени, когда принц Сольмс приобрёл его щенком в Англии от мистера Гранта, так как о этом факте было сообщено в разных журналах, и в двух из них был указан и его педигри. Каково же было моё удивление, когда, как в присланной мне формальной купчей, так и в выданной, от имени H за подписью администрации псарни Волфсмюль, родословной мать была обозначена совершенно другая, причём даже выходило, что та же сука ощенилась ещё в другое число того же месяца и года от другого кобеля. Я тотчас же отослал документы обратно и просил исправить их, и, кроме того, требовал передачи мне подлинных педигри самих английских заводчиков для всех тех мною купленных собак, которые родились в Англии. Ошибку Г. Винклер объяснил спешностью; в выдаче же английских документов сперва положительно отказывал, так что я уже хотела, непосредственно обратиться к принцу Сольмсу, о чём и предупредил Г. Винклера. Винклер выслал мне тогда, с разрешения Принца, все имевшиеся в Браунфельсе подлинные документы. По отношению к «Фреду» это оказалось свидетельством, или скорей роспиской, мистера Гранта, выданной для всех трёх собак, купленных у него принцем Сольмсом, вместе; подлинных же педигри самих заводчиков для собак, рожденных в Англии, точно также как и патентов на награды, как объяснил Винклер, в Браунфельсе не было. По его словам, заграницей никто таких документов не берёт и не спрашивает, так как всё это известно всем из журналов и студбуков; подлинность же животных, продаваемых из псарни Вольфсмюль, по его мнению вполне гарантируется их Вольфсмюльскими удостоверениями, потому в выдаче мне даже английских документов, которые у них случайно были, он видел сделанное мне принцем исключение. Пришлось отступиться.
Вскоре по прибытии, «Вискоунтес» запустовала. Как диковинка, она, конечно, у нас всех ежесекундно была на глазах, да кроме того, сразу ко мне так привязалась, что сама не отпускала меня ни на шаг, что в конце концов даже начало меня тяготить. Когда с появлением краски мне пришлось запереть её в кабинет, то она выла на весь дом и совершенно изгрызла дверь. До декабря прошлого года особой псарни для сеттеров у меня не было, но пустующие суки всегда у меня соблюдались с большою строгостью и аккуратностью. С появлением краски они тотчас же запираются в кабинете на ключ и для прогулки ведутся, зимой, на цепочке в какое-нибудь пустое отделение курятника, где калитка двора кроме того, с 1885 года, запирается на висячий замок, летом же, выводятся, при тех же условиях в случное отделение псарни или в сад, с соблюдением тех же предосторожностей. Честь «Вискоунтес» охранялась ещё с большими строгостями, так что ключ от кабинета лежал у меня в кармане и выводил я её сам лично. На шестой день по отсадке —24 апреля 1889 года, и затем еще 25 и 26, она была мною лично повязана с «Фредом» и затем выдерживалась, как это у меня обыкновенно делается, не до момента, когда сука начинает огрызаться на кобеля, а до полного закрытия петли до нормальной, что всегда выходит еще около 20 дней. Я не говорю уже о том порядке, который у меня существует для вязки сук вообще и имевший место для «Вискоунтес» в частности, повязаться зря она у меня не могла и потому, что никаких других собак у меня ни в доме, ни на дворе, кроме сеттеров, нет; гончие всегда заперты на псарне, и если летом бывают на свободе, то только щенята и их матери. 29 июня она пометала двух трёхцветных кобельков, причем мучиться начала с 28 утром, и так жестоко, что я даже думал, что она околеет. Вначале один из щенят был очень, слаб и казался жиденьким, но потом поправился и оба сделались так похожи друг на друга, как в складе, так и вообще, что вся разница заключалась только в том, что у одного черная отметина шла во всю спину, у другого было по отметине на боках. Оба щенка мне правились и никаких признаков нечистокровности не обнаруживали.
Так как я получал массу писем от желающих приобрести щенят от «Вискоунтес» и так как я был очень затруднен помещением на зиму в комнатах одиннадцати взрослых сеттеров (несколько много), то и решился одного щенка продать, тем более, что, по моему убеждению, если в доме немного щенят, то они всегда, без осечки, хорошо выращиваются. После отправки «Неда» я продолжал получать письма о щенятах «Вискоунтес», и многие меня упрашивали продать им оставленного себе, но я выписал собак не для продажи щенят, а для того, чтобы развести их себе, для собственного удовольствия, и потому уступить другого щепка не согласился.
Выбирая из двух щенят одного себе, я, очень понятно, руководствовался желанием сохранить себе лучшего; но щенята были так равны по достоинству, что если мой первопальный выбор и пал на оставшегося теперь у меня, то, кажется, на это больше повлияло то, что я мог считать себя его спасителем: вначале он не мог по слабости сосать мать без моей помощи, и ему приходилось разевать рот. Впоследствии, однако, я чуть было не оставил себе «Неда,» который начал казаться мне более крепким, и только несколько более красивая рубашка «Грига» меня опять и окончательно склонила на его сторону.
Теперь что же вышло из этого оставшегося у меня щенка? По-моему, вполне типичный современный английский сеттер, хорошо сложенный и так напоминающий «Фреда,» что об отце его не может быть и вопроса; такой же большой рост, совершенно тоже сложение, совершенно та же форма головы, такой постанов ушей, тот же недостаток в хвосте и даже та же своеобразная походка «Фреда» полуиноходью и его характер. Хвост «Фреда» имел тот крупный порок, что носился слишком высоко и был как бы погнут в правую сторону. У «Грига» такой же хвост и клонится в ту же сторону. Сомневаться, что «Фред» отец «Грига», невозможно, так как все их отличие в разном окрасе, а если нельзя сомневаться в отце «Грига», то конечно немыслимо сомневаться и в отце однопомётника его «Неда» Потому, если этот последний уж действительно носит несомненные следы помеси, то единственно, что можно подозревать, это происхождение «Фреда-оф-Браунфельс».
Может быть некоторым покажется, что историю приобретения «Фреда» и рождения «Неда» я описал с слишком большою подробностью, но я счёл это нелишним сделать для того, чтобы показать, что я не только уверен в происхождении «Неда» от имевшегося у меня «Фреда-оф-Браунфельс», но и имею основания быть убежденным (бывает, что, ведь, люди очень увлекаются). Я заявил, что сомнение в происхождении «Неда» есть сомнение в подлинности педигри «Фреда-оф-Браунфельс,» а сомневаться, что у меня был подложный «Фред-офъ-Браупфельс,» по-моему, можно только с весьма большою осторожностью. Если при получении его документов и произошла некоторая путаница, тем не менее то место, откуда он приобретён, все-таки составляет немаловажную гарантию. Положим, «Фред» родился не у Принца Сольмса, а в Англии, у известного заводчика Ведхема; положим, что Принцем он приобретен даже не прямо от него, а от мистера Гранта, о существовании которого ни я, да, вероятно, и другие раньше ничего и не слыхивали, но все-таки, хоть в Англии и немало разных догменов, торгующих сомнительными щеночками, трудно предположить, чтобы решились обмануть бывшего владетельного Принца, в то же время известного знатока сеттера, покупка которого сейчас же сделалась известною по всей Европе, и всегда можно было ожидать, что если бы мистер Грант не имел возможности обладать щенятами с завода Ведхема, то этот последний не преминул бы о том заявить Принцу Сольмсу.
Потому я прошу тех любителей, которые, сочтя себя компетентными, будут так любезны, что сообщат мне свое мнение о «Неде», произнести приговор о нём со всею осторожностью, помня, что, во-первых, это щенок шести месяцев, во-вторых, что плохой выкормкой и болезнью даже многообещающего щенка можно довести до красоты Козерога.
Если бы по «Неду» пришлось действительно убедиться, что «Фред» был подложным «Фредом», то я уж и не знаю, от кого нам тогда выписывать собак и чьим свидетельствам верить. Я не говорю о том, что выписка каждой отдельной собаки обходится сравнительно много денег, а при обманутой надежде на точность педигри следуют часто и другие потери, особенно если вяжут эту собаку с другой, которая впоследствии, по старости или другим причинам, потом уже не годится в производители, гораздо ещё обиднее в таких случаях потеря времени и самая обманутая надежда. Кроме того для многих страстных любителей все эти процедуры стоят страшного волнения. Откровенно скажу, что сам не спал почти все время пока шла выписка собак из Браунфельса, длившаяся около двух месяцев, происходили вязка и выдержка Вискоунтес и метание ею щенят.
Евгений Артынов
- На наших выставках различают подотделы лавераков и английских сеттеров. Я этого деления не понимаю и не признаю; в Англии его нет и быть не может, не только уже потому, что сеттера завода покойного Эдуарда Лаверака ничем в общем и, резко не отличались от сеттеров других заводчиков., но хоть бы даже и потому, что полнокровных лавераков в настоящее время слишком мало, да оставшиеся (напр. у Робинзона) и не представляют особенного интереса, как сильно выродившиеся собаки. В жилах почти всех современных сеттеров кровь собак Лаверака течёт в большей или меньшей степени. Если наши английские сеттера старой выписки и отличаются от современных, то это только потому, что они разводились у нас сообразно, нашему вкусу, а англичане направление несколько изменили, но это всё-таки не даёт ещё права выделять их в особую породу. ↩︎
- Теперь я нашел, что последнее Даже для меня удобнее и отослал Н. И. Билибину деньги за щенка и за путевые расходы, которые он мог иметь. ↩︎
- Несколько лет тому назад в Москву был выписан сын одного знамени того победителя на полевых испытаниях от превосходной суки Ллеуленовской крови, но впоследствии уничтожен владельцем, так как он положительно не был в состоянии ходить с таким чудовищем. ↩︎
- Сначала я был весьма смущен этим описанием масти, так как описанная Ф. В. Геслиным рубашка «Неда» совершенно не подходит к окрасу отправленного мною почти трехмесячным щенка, смущён тем более, что Н. И. Билибин писал мне в своем письме, что по получении от меня «Неда» тотчас же отправил его на воспитание к какому-то егерю и не видал до того момента, когда он был доставлен к выставке; но потом, заметивши в этом описании «кажется», я сообразил, что признавши „Неда“ совершенно нетипичным сеттером, судья просто не счёл нужным подробно его рассматривать и запоминать его окрас, да, вероятно, и сам Николай Иванович, выписавши его из деревни перед выставкой, первый бы заметил, что «Нед» сделался другой масти, и навел бы о этом подробные справки. Отправленный мною к Н. И. Билибину «Нед» был окрашен следующим образом: голова и уши черные; конец морды и губы белые с красноватыми и черными крапинами; на щеках и над глазами (кружками) красные подпалины; на лбу белая промоина с чёрными крапинами; часть шеи, грудь, брюхо, часть боков, ноги, зад, хвост белые с черными крапинами; нижние части ног и лапы в красных крапинах; на спине большая черпая отметина, идущая от загривка, кажется, до маклаков и спускающаяся до половины боков; с правой, насколько помнится, стороны этой отметины находилась по середине её белая проточина и с той же стороны у плеча красная оторочка в дюйм длиной и в линию шириной (теперь должна быть немного более). ↩︎
Если вам нравится этот проект, то по возможности, поддержите финансово. И тогда сможете получить ссылку на книгу «THE IRISH RED SETTER» АВТОР RAYMOND O’DWYER на английском языке в подарок. Условия получения книги на странице “Поддержать блог”