«ПРИРОДА И ОХОТА» 1878.3
Вывод породы.
Для отведения породы пригодна далеко не всякая, хотя-бы даже и хорошая, чутьистая и ладная собака. Собака, выбираемая в производители, должна, кроме совмещения названных достоинств, отвечать еще некоторым необходимым условиям. Так, она непременно должна происходить от собак, во-первых, чистокровных, во-вторых, хорошей породы.
Чистокровной называется собака, происшедшая от родителей, принадлежащих к одной какой-либо известной породе, давно установившейся и не имеющей при меси посторонней крови. Собакой хорошей породы называется та, которая происходит от производителей известных своими качествами, так как и чистокровные собаки могут быть дурной породы. Породы легавых собак не самостоятельные, а произведенные искусственно, при помощи скрещивания представителей двух различных пород, не могут быть устойчивы. Как-бы правильно ни отводилась такая порода, как-бы резко ни означались её отличительные признаки, нельзя все-таки быть вполне уверенным в том, что щенки от таких производителей удадутся непременно в родителей: зачастую случается, что подобные собаки мечут щенят не в себя, а в своих предков.При разведении хорошей породы, кроме только-что упомянутых условий, требуется соблюдать еще следующие предосторожности, для того, чтоб успех был несомненен:
1) Не следует брать в производители собак слишком молодых и слишком старых; самец и самка слишком молодые, как не вполне развитые и, следовательно, довольно слабые, могут давать и потомство слабое; старые-же дают также слабое потомство, хотя, конечно, по другим уже причинам. Лучшими производителями я признаю двухлетнюю самку и трехлетнего самца.
2) Самку в первую её пустовку ни в каком случае не следует одерживать: напротив необходимо повязать ее, иначе у неё может испортиться чутье и могут развиться серьезные болезни, кончающиеся иногда смертью. Во избежание такого рода последствий не следует отдерживать два раза с ряду самку даже и не молодую.
3) Самца не следует допускать к вязке ранее двухлетнего возраста; в крайнем-же случае и, притом, при условии лишь совершенно полного развития и сформирования, можно повязать его и раньше, но никак не более одного раза. Очень молодую самку должно вязать с немолодым самцом, а очень молодого самца – с немолодой самкой.
4) Не должно брать в производители собак, ослабленных излишней вязкой. Они передают потомству свое временное истощение. Самец может быть вязан в течении года не более, как с тремя самками и ни в каком случае не более двух раз с каждой.
5) Не следует брать в производители собак, страдающих какою-либо болезнью, или имеющих какие-либо телесные недостатки. Хотя-бы эти болезни и недостатки были и незначительны, и случайны, а не прирожденны, и лишь временны, а не постоянны, все-же они могут перейти к потомству.
6) Не следует соединять производителей одинаковых темпераментов; свойства темперамента в этом случае могут развиться в потомстве до крайностей. Самку быструю и азартную необходимо вязать с самцом спокойным и серьезным, а кроткую и тихую – непременно с быстрым и пылким.
7) Между производителями не должно быть близкого кровного родства, иначе порода мельчает, слабеет и совершенно перерождается.
8) Наконец, необходимо иметь в виду, что иные свойства организма наследуются от отца, другие от матери. Так замечено, что от отца переходят к щенкам склад передних частей тела, от матери – задних. Отец передает потомству общий склад, т. е. форму, мать – величину. Затем крепость или слабость костей и мышц, степень ума и хитрости, наружные, т. е. накожные и накостные болезни наследуются от отца; а свойства и особенности характера и внутренние болезни – от матери. От соединения вполне возмужалой самки с слишком молодым, или слишком старым самцом, щенки родятся в мать, и наоборот. В первом случае в помете; бывает больше самок, во втором самцов. Кроме того, если желательно, например, чтоб щенки наследовали больше свойства самца, то самку перед вязкой выдерживают, т. е. не докармливают во все время пустовки и тем ослабляют ее; самцу-же дают лучшую, т. е. более лакомую пищу. Самец, к тому-же, допускается к вязке после сытного обеда, а самка натощак, совершенно голодная. Понятно, что для того, чтоб вернее упрочить за потомством свойства, переходящие от матери, поступают обратно, т. е. стараются укрепить самку и ослабить отца. Эту меру я нисколько не имею претензии возводить в правило и придавать ей значение абсолютной верности, но рекомендую ее охотникам, как средство, неоднократно испытанное иною, как средство, следствием которого было всегда получение желаемого результата. Весьма может статься, что результаты эти были делом только случая, а не следствием рекомендуемой мною меры – об этом спорить я не стану. Я констатирую лишь тот факт, что мной не раз применялась помянутая мера и всегда с успехом.
Изложивши правила, которые необходимо соблюдать каждому охотнику,, желающему с успехом разводить хороших собак, я не могу не высказать здесь, что у нас (в Москве, по крайней мере) разведение таковых не только чрезвычайно трудно, но, к сожалению, даже и положительно невозможно. Привозимые к нам из Англии сеттера и пойнтера никак не могут давать хорошее потомство, в силу весьма многих и важных причин: во-первых, чистокровность этих собак проверена нами быть не может; весьма может статься, что представители собачьих пород, находящиеся в нашем распоряжении, принадлежат к породам далеко еще неустановившимся. Отсюда является первое сомнение в успехе дела, а раз существует такое сомнение, отпадает желание приложить к делу руки. Затем, привозные собаки признаются хорошими только по ладам, главным-же образом потому, что они происходят от собак какого-нибудь знаменитого лорда Сефтена, Дерби и др. Но ведь ладность собаки не есть еще доказательство её полевых достоинств, и происхождение её от собак лорда не может еще служить ручательством в том, что она действительно из хорошей породы. И лорд может разводить дурную породу. Всякому человеку присущи слабости: иной просто из каприза, другой из гордости предпочтет лучше разводить свою плохую породу, чем признать достоинства в породе чужой. Это сомнение второе. И, наконец, большая часть вывозных собак бывают близкими между собой родственниками: обыкновенно, приобретающие самца и самку получают однопометников. Если же и есть собаки, принадлежащие к одной и той-же породе, но не имеющие между собой родства, – то они находятся всегда у разных владельцев, из которых, как зачастую это бывает, один желает разводить породу, а другой, из глупого тщеславия и эгоизма, или по каким-либо иным, более уважительным причинам, отказывается дать свою собаку в производители. Выбор-же очень мал, обратиться больше не к кому, и приходится охотникам отложить попечение о разведении хороших собак и довольствоваться теми, которых Бог послал.
Но если нам нельзя существующие хорошие породы разводит, то ничто не мешает выводит новые, тоже хорошие и вполне удовлетворяющие требованиям русских охотников. Что такие породы могут быть выведены в этом, конечно, ни кто не сомневается и сомневаться не может, так как все существующие породы легавых собак выведены путем искусственного подбора и называются самостоятельными только лишь в силу своей давности. На самом-же деле, самостоятельной породы легавых нигде и никогда не существовало, что утверждают в один голос все ученые исследователи и что может быт доказано целым рядом фактов. А как скоро мы знаем, что легавая собака является продуктом искусственного, а не естественного подбора, – как скоро мы знаем, что все наружные и внутренние качества отличающие ее от её родоначального типа, привиты ей человеком, упорно и неустанно работавшим в этом направлении, – то отчего-же мы не можем преследовать те-же цели, какие преследовались нашими отдаленными и близкими предками. Если вывод новой породы вести правильно, если посвятить этому делу должное внимание, то в успехе его сомневаться невозможно. За примером ходить не далеко: в старые годы в Москве славились Пушкинские собаки, которых г. Пушкин вывел скрещиванием немецких легавых с французскими и другими. Граф Орлов от скрещивания Пушкинских с собаками других пород вывел также превосходных собак. Карабанов от соединения меделянских с французскими легавыми отвел недурных собак, подходивших ладами к Пушкинским. Дмитровские собаки, разведенные купцом Полянским и происходившие от скрещиваний разных пород, были также очень хороши. Во время процветания Маркловской породы, наш знаменитый охотник Владимир Николаевич Ваксель, в видах уничтожения некоторых пороков, бывших у Маркловок, повязал своего Анонса (Маркловский) с Армидою Аристова (Орловской породы). Плодом этого соединения явились собаки, которые хотя и уступали Маркловским в грациозности, но зато превосходили их чутьем и почти не имели их пороков. Собаки эти, в последние годы своего существования, некоторыми охотниками назывались не Вакселевскими, как-бы следовало называть их, а Маркловскими (вследствие, вероятно, совершеннаго исчезновения последних и неуменья охотников отличать полукровных от чистокровных). Такого-то именно рода Маркловки, т. е. Вакселевские, достались и г. Сарачеву, приобревшему их в 1856-м году. Посредством соединения этих собак с самцом Растокинских вымесков, происшедших от помеси Маркловских с Курляндскими и другими, г. Сарачев вывел совершенно новую, хорошую, т. е. беспорочную породу, ничем не уступающую прежним французским собакам, а с своей родоначальной (Маркловской) породой имеющую общего только одни подпалины. Собаки г. Сарачева, выводимые совершенно правильно в продолжении многих лет, сделались своеобразны, т. е. получили совершенно отдельный тип и, по моему мнению, должны были-бы носить название Сарачевских. Эта новая порода собак, т. е. Сарачевская, служит ясным доказательством того, что разумное, правильное и последовательное примешивание к породе посторонней крови всегда дает хорошие результаты. Здесь не лишним считаю обратить внимание охотников на то обстоятельство, что все замечательно хорошие, знаменитые, собаки, бывшие у нас в Москве, вовсе не были чистокровными: так Вакселевский Ораж был помесью, происшедшей от Курляндскаго самца и самки французской породы; его Фуга – помесь от сеттера Джальмы и помянутаго Оража. Лучшие из сеттеров его были тоже нечистокровные, а происходили от тех-же Джальмы и Оража. Замечательно хорошия собаки-вымески удавались у Беклемишева, Усачева и других. Из гладкошерстных собак лучшими и до сих пор еще являются полукровные от пойнтеров С. В. Пенскаго.Все это, я полагаю, достаточно убеждает в том, что вывести хорошую породу, путем скрещивания разнопородных производителей, дело весьма возможное и, к тому-же, обеспечивающее, конечно, при соблюдении известных необходимых условий, полный успех.Для того-же, чтоб познакомить охотников с этими условиями или, вернее, правилами, я привожу отрывки из статьи известного профессора Рулье о выводе породы собак.
а) Намереваясь вывести породу, говорит он, должно: объяснить себе совершенно определительно цель породы, а, следовательно, и желаемые свойства собаки, иметь ее непрестанно в виду одну, стараться только достигать её одной, а не разбегаться глазами на другие, может быть, очень благородные породы, и отнюдь не впускать их в свою, если они несообразны с предположенною целью, как это нередко делает охотник, не верный в своих действиях при выводе собаки. Не только потеряны труд, время и расходы впусканием чужого в свою породу, но потеряно же и другое на то, чтоб отнять от неё это чужое, потеряны все собаки, в это время родившиеся, а что, если не удастся отнять это чужое? Попорчено или, может быть, потеряно все потомство вашей породы.
б) Должно непрестанно заботиться упрочить наследственность хороших признаков, а это делается различно:
1) упражняют животное в том, что развивает эти свойства. Это главное в выводе породы, нельзя не обращать на него как можно более внимания: комнатный охотник породы вывести не может, равно как и дурной охотник или ленивый. У такого-то, говорят, чудный породистый кобель, который известен тем, что щенки от него также породисты; чего-же лучше – повязать с ним породистую суку. Сделано: из щенков половина породисты, а другие нет. Вся причина в том, что кобель давал породистых щенков, пока сам упражнялся на охоте, а потом, хотя и не устарел, стал лежать на подушке под столом, от того-то и наследственность свойств его ослабла – на половине щенков отразилась вполне, а на другой менее, а ежели и эти последние также будут лежать на подушке, то со временем выйдет порода комнатных легавых собак, а не по левых. (Вот тайна усиленного упражнения скаковых и рысистых производителей, тайна, почему от молочной коровы, которую мало и редко доят, рождаются дети менее молочные, почему от тонкорунной овцы, которую стригут однажды в год вместо двух раз, и дети рождаются с менее обильным руном).
2) Наследственность свойств упрочивается количеством передачи… Производитель хорош, нужно, чтобы эти хорошие качества были упрочены в его потомстве количеством предшествовавших колен; мало того, что вывели собак с превосходными качествами – нужно еще, чтобы вы их значительно упрочили количеством колен, происходящих от вашей собаки.
3) Опыт показал, что чем свойства соединяемых собак сходственнее между собою, тем они легче передадутся на детей, а от них, в нисходящее потомство, т. е. свойство выводимой породы будут устойчивее. От двух близких между собою пород легавых собак щенки вернее примут признаки отца и матери, или, по крайней мере, близкие к ним и передадутся в потомство; от соединения значительно разных производителей – борзой и легавой, получаются щенки, о признаках которых никто не предскажет ничего верного, приизнаков, которые, наконец, установятся только в дальнем потомстве. Из этого последнего вытекает практикою дознанное правило: соединять между собою возможно близкие породы, избегать соединений значительно рознящихся и в этом последнем случае ожидать крепости породы только чрез продолжительное время.
c) Для того, чтоб сложить или вывести новую породу собаки, охотник может установившейся породы собаку, т. е. породы ближайшей к им желаемой, выдерживать, упражнять, сообразно предположенной себе цели, и повторяя это в поколениях от собак, таким образом содержимых, он может быть уверен, что постепенно будет подходить все ближе и ближе к желаемой цели, хотя соединяет со бак все одной и той-же породы, и притом такой, которая для его цели первоначально не годилась. Из едва сносной, обыкновенной легавой собаки, продолжительным и разумным трудом, можно, оставаясь в её исключительной породе, образовать более сносную и окончательно удовлетворительную породу. Но на этом пути потратишь много труда и, главное, очень много времени, и охотнику часто не придется увидеть вознаграждения, которое и последует, но не ему, а наследникам. Этот путь вывода пород, чрез улучшение породы в ней самой, без впускания посторонней, длинен; его можно сократить и результат его усилить употреблением другого, следующаго способа:
d) Соединяют две разные между собою породы, из которых каждая отдельно неудовлетворительна, но каждая в свою очередь имеет и разные хорошие качества. Сливают эти две породы и стараются удалить из них дурное и упрочить за ними желаемые качества отца или матери, или, может быть, обоих.
e) Соединяют две породы разные, но почти в равной степени достойные, и по том впоследствии постоянно поддерживают новую, из слияний происшедшую породу, уже в самой себе, без нового участия первоначально слитых пород. Берут например, Маркловскую и Пушкинскую, смешивают их в двух производителях (в начале статьи г. Рулье замечает, что когда он не говорит о производительнице, то под словом производителя разумеет кобеля и суку вместе) и впоследствии довольствуются щенками от них, но никогда не употребляют вновь ни чисто Пушкинской, ни чисто Маркловской пород, а только помесь. Это вывод новой породы чрез смешение, или перекрещивание двух пород.
f) Или выведенную помесь из состояния пород поддерживают более и менее времени в ней самой; наконец, однажды или несколько раз впускают в неё опять одного, -или другого, или обоих производителей из первоначально смешанных пород. Это обновление породы или крови.
g) При соединении разнородных производителей щенкам те свойства и передадутся легче, которые ближе между собою. Ежели кобель и сука имеют неудовлетворительные качества, равно крепкие, как желаемые, то все-таки те из них вернее передадутся, которые сходнее между собою; с этим следовательно должен согласоваться и выбор кобеля и суки. Кобель из породы некрасивой, но которая отличается чутьем, а сука с слабым чутьем, но красивая – дети выйдут общим итогом средне-красивые и с средним чутьем. Или кобель отличается массою и мясистостью, сука-же сухостью и проворством, а между тем имеют оба другие почти равные качества полевые; в этом случае щенки выйдут почти равные им по полевым качествам, но весьма разные по телесным, или обратно в обратном случае.
Итак, собственно говоря, можно соединять всякие породы собак между собою, даже очень разнородные, и часто это бывает даже особенно полезно: так англичане вывели своих сеттеров, внося в них по частям стан из одной породы, рост из другой, чутье от третьей, шерсть от четвертой и т. д., слагая их почти мозаично из отдельных желаемых свойств разнородных пород. Все дело в том, когда дозволяется соединение пород более разнородных и когда – менее разнородных? На это отвечает опыт, вполне согласный с основными правилами.
h) Соединяя близкие породы, ближайший плод представит много, близкого и, следственно, будет годен в известной степени для употребления; от соединения- же разнородных, ближайший плод будет представлять много разнородного, и потому сам по себе будет для употребления менее годен, нежели плод первого случая, и только в потомстве сгладится разнородное телесное и полевое.
Итак все дело во времени: хотите вы в близком колене получить сносно годных щенят, соединяйте близкие между собою породы; желаете вы иметь в дальнем колене отличных щенят и не нуждаетесь в непосредственном употреблении на охоте ближайшего потомства, употребляйте и очень разнородные породы, лишь-бы каждая из них отдельно представляла отличные желаемые качества, но не забывайте, что вы разнородное должны сглаживать, а дурное искоренять.
Мы теперь знаем, что можем употреблять три способа в выводе породы: размножение в ней самой, смешение двух разнородных и обновление породы. Спрашивается, который из этих способов всего выгоднее употреблять?
Размножают породу в ней самой в том случае, когда она в хороших качествах удовлетворительна и не имеет сильных наследственных пороков. Употребляя этот способ, должно в точности быть знакомым с качествами породы, с условиями её образования, т. е. с её историею происхождения и с теми условиями, которых она требует для содержания. Выгода этого способа состоит в том, что он менее хлопотлив, и посредством его вернее упрочиваются в потомстве достоинства, которые чрез это возводятся на сильнейшую степень, и устраняются пороки.
Нужно только постоянно удалять собак с дурными, хотя и нерезкими качествами. Ежели-же при достоинствах породы есть у неё сильно укоренившиеся пороки, или ежели за недостатком производителя в породе, нельзя ее поддерживать в ней самой, то смешивают две разнородные. При этом, по крайней мере, один из производителей должен быть из установившейся породы. Главную роль и здесь играет самец, которого употребляют дотоле в смешении, пока он значительно сгладит пороки породы. Он есть главный улучшитель породы, а не помесь от него с самкою породы получаемая, и потому хотя и можно размножить помесь и только между собою, но улучшение породы этим значительно замедляется: всегда надежнее помесь опять соединять с первоначальным производителем, который и держится для того при выводимой породе. Наконец, обновление породы нужно, во-первых, когда по причинам климатическим или содержания, вывезенная иностранная порода значительно упала, или когда в породе установившейся или новой, недостаточно сглажены пороки, или сделаны нечаянные ошибки, которые может сгладить первоначальный производитель. Излишне и неуместно опасение, что должно обновлять каждую иностранную породу, как-бы ее прилично ни содержали в другом климате: напротив, долговременная опытность показала, что при приличной выдержке она выдерживает и разнородные климаты; только там, где (как коровы холмогорские в Архангельской губернии) вывезенная порода предоставлена слишком разнородному климату при слабом ограждении со стороны человека, необходимо бывает обновление крови.
При обновлении, еще более нежели при смешении, важен надежный производитель, но именно надежный и испытанный, который был-бы испытан в том, что он сглаживает то, что порочно в выводимой породе, а не усиливает его, хотя сам и не имеет. На употребляемого обновителя (самца), должно обращать возможное внимание: от несоблюдения этой предосторожности пали многие породы.
Между производителями не должно, говорят многие, допускать близкого родства. Что в этом случае порода перерождается, это факт довольно заметный, но не все находят причину его в близком родстве производителей. Иные полагают, что в этом случае вырождение породы происходит оттого, что едва заметные пороки производителей, общие им по их родству, должны возрастать в потомстве, если не исправляются соответственными достоинствами собак той же крови, впускаемых в породу. Как бы то ни было, но факт довольно очевидный, и потому лучше избегать близкого родства производителей, что, конечно, тем возможнее, чем порода дала больше колен.
Чрезвычайно важно было бы знать, в котором колене выводимое свойство собаки становится прочным или устойчивым, т. е. верно передается во все потомство; но опытность, которая в выводе легавой собаки очень не велика, не дает решительного ответа на этот вопрос. Мы знаем, во-первых, что в лошадях и рогатом скоте осьмое колено дает верную устойчивость признаков. Иные допускают ее не ранее десятого колена. Во-вторых, чем оно более упражняется в данном свойстве, тем последнее в раньшем колене становится устойчивым, потому что в обоих случаях свойство более укрепляется. В-третьих, чем чаще передает свои признаки, тем оно чрез меньшее число лет дает устойчивый плод. Так, овца дает устойчивый плод чрез меньшее число лет, нежели лошадь; а собаки скорее овцы, потому, что первая дает в иной год два помета и живет долее последней. И потому, обращаясь к нашему предмету, можно положить с вероятностью, что срок для устойчивости свойств породы собаки простирается не далее осьмаго колена.“
Таковы основные правила, обусловливающие успешный вывод породы. Прибавлять к ним что-либо и комментировать их не представляется никакой надобности. Остается сказать лишь несколько слов об уходе за сукой, во время щенности.
Половыя побуждения проявляются у самок два раза в год. Время течки продолжается 10-11 дней. Вязать же самку следует на тринадцатый или четырнадцатый день, считая от начала течки. Щенность самок продолжается от 60 до 63 дней, на 40-50 дне щенности замечается припухлость задних пар сосков, между 50 и 54 днями припухлость делается уже заметной, и в остальных сосках. Если подавить в это время сосок, из него показывается желтоватая, вязкая жидкость, содержащая в себе жировые шарики. Между 54-58 днями вымя вообще значительно увеличивается в объеме, делается твердым, отвисает и получает особенную чувствительность; из сосков при давлении выделяется значительное количество молока. К концу щенности, на 59-60 день, замечается опухоль половых частей, краснота и выделение слизи, самка делается беспокойною и ищет места, где бы удобно было ощениться.
В первой половине да и в продолжении всего времени щенности самку следует брать-на охоту, но не должно доводить ее до утомления, не должно пугать ее и бить. Кормить ее следует больше и притом улучшенною против обыкновенного пищею; по не до ожирения, которое вредно влияет на здоровье как самой суки, так и её будущего потомства.
Во время родов самке следует отвести какое-нибудь отдельное укромное местечко, в котором она могла-бы оставаться до тех пор, пока не перестанет кормить щенят; место, отведенное ей, следует устлать соломой. Больше четырех щенят под матерью оставлять не годится; если-же желательно оставить большее количество щенят, тогда нужно заранее позаботиться о приготовлении к этому времени другой самки-кормилицы. Самка-кормилица охотно принимает к себе чужих щенков, но только одинакового возраста с её щенками, и притом столько-же, сколько было их у неё самой.
Щенков иногда родится очень много; у меня была самка французской породы, которая приносила обыкновенно по 10-17 штук. После родов самки обыкновенно делаются строги и не подпускают к своему помещению ни собак, ни людей,—ни кого, кроме хозяина. Бывали примеры, что при приближении кого-либо из посторонних, очень нежные самки пожирали своих детей.
Щенки на четвертом месяце роняют молочные губы, которые заменяются постоянными. По зубам определяется обыкновенно возраст собаки. Зубов у собаки сорок два; на всех нижних передних зубах находятся венчики, коронки с зубчиками, которые в два года пропадают на передних зубах, а в три года на средних; четырех-летняя собака не имеет на зубах особых примет, которые отличали-бы ее от трехлетней; в пять лет венчики передних зубов пропадают совершенно. Далее зубы желтеют, клыки съедаются и, наконец, зубы выпадают. Необходимо заметить, что от некоторых ядовитых лекарств и вредной пищи, костей, мяса и др., разрушение зубов у собак бывает преждевременно, и приметами, служащими для определения лет собаки по зубам, руководствоваться в таких случаях сомнительно и затруднительно. Так, например, борзые и гончие собаки, выкармливающиеся постоянно сырым лошадиным мясом или, лучше сказать, падалью, всегда съедают зубы ранее других собак и, определяя лета их по зубам, года на два ошибиться нетрудно.
Растут собаки обыкновенно месяцев до двенадцати; но пойнтера и, в особенности сеттера, складываются чрезвычайно поздно; окончательно сформировавшегося сеттера, ранее трехлетнего возраста мне, по крайней мере, видеть не приходилось.
Многие говорят, что сеттера раньше других собак начинают спадать с чутья и слабеть ногами. Допустить это, конечно, весьма легко, так как сеттер – собака чрезвычайно быстрая и, работая, вследствие этого, больше, чем другие собаки, может действительно скорее изнурить себя, может ослабеть и утратить тонкость чутья. Опровергать это утверждение я не стану, но позволю лишь себе сказать здесь, что во время моей долголетней охотничьей практики, мне приходилось видать в действии много старых хороших сеттеров, но ни у одного из них не случилось мне заметить ни утраты чутья, ни ослабления крепости ног. Напротив, все известные мне хорошие сеттера до глубокой старости сохранили в полной силе все свои полевые достоинства. И я собственно отдаю сеттерам преимущество пред всеми другими породами: сеттер принимается за дело непременно с первой-же птицы, бывает в высшей степени послушен, стоит на птице сколько нужно, дичь подает прекрасно и не боится ни дождя, ни мороза, что в нашем климате весьма важно. Нам для охоты нужна не нежная, зябкая собака, а выносливая, длинношерстная, каковому требованию вполне отвечает сеттер. На эту-то породу собственно, как на наиболее для нас пригодную, и следовало бы, по моему мнению, обратить внимание тем охотникам, которые намереваются заняться выводом хороших пород собак.
П. Квасников.
Если вам нравится этот проект, то по возможности, поддержите финансово. И тогда сможете получить ссылку на книгу «THE IRISH RED SETTER» АВТОР RAYMOND O’DWYER на английском языке в подарок. Условия получения книги на странице “Поддержать блог”