Впрочем, плохой тот охотник, который весною идет за бекасом,, надеясь убить больше двух-трех птиц. Весенняя охота за бекасом дорога просто потому, что уже при очень хорошей обстановке она совершается, и поэтому, мне кажется, все советы, имеющие своей целью остановить весеннюю охоту за бекасом, не приведут ровно ни к чему. Самая большая угроза охотнику в этом случае – лишиться летней охоты, но что делать: теория почти всегда идет, в разрез с практикой. – В погоду ветреную идти стрелять токующего бекаса немыслимо: он носится на страшной высоте и бросается в разные стороны с невероятною быстротой; но в тихий и теплый весенний вечер добыть хоть одного токующего долгоносика— это может заменить даже тягу! Очерк подобной охоты в такой прекрасной форме передан нам г. Марковым, что мы не можем отказать себе в удовольствии выписать здесь несколько строк из статьи „Заметки охотника“ *):
„ . . . .Чем дальше идешь по болоту, тем больше поднимается со всех сторон бекасов, тем чаще приходится заряжать ружье. К вечеру все бекасы, гаршнепы, курочки и проч.; появившиеся днем в кустах, высыпали на чистые места и потому, весьма нередко приходится их вспугивать“. Выстрелы гремят поминутно, заряжать едва успеваешь. „Выстрелишь, напр., по вырвавшемуся из-под ног бекасу или гаршнепу, станешь заряжать ружье, а тут слышишь: бе-е- г-е-е-е… и долгоносый виртуоз падает из-под облаков тебе на голову, быстро рассекая воздух по сферической линии своим несравненным полетом. Отойдешь куда-нибудь в сторону, станешь под большой ольхой, закуришь папиросу и думаешь отдохнуть и немножко поуспокоиться,- так нет тебе и тут покоя: смотришь — который-нибудь из целого роя кружащихся над болотом и лупит прямо на тебя, точно послан нарочно смутить покой! Все ближе и ближе слышится его блеянье, все отчетливее виднеется на голубом фоне неба белое брюшко, и вот он, наконец, в расстоянии выстрела. Давно уже как-то незаметно выскользнула из задрожавших рук папироска, давно в руках ружье со взведенными курками и палец лежит у спуска на скобе; еще секунда – и заколыхался воздух, засвистела мелкая дробь и облачко дыма скрыло дорогую птичку. Смотришь, наконец, и видишь играющего бекаса, но только далеко. „Нет, это видно другой бекас, а тот наверно свалился», утешаешь себя, и идешь на место, куда бы он должен свалиться. Скоро, однако, приходится расстаться с приятною надеждой и произведенный выстрел без церемонии занести в список чистейших пуделей. „И черт же нанес его!—с досадою подумаешь себе;—покурить помешал только, каналья!»
Само собою понятно, что таким образом убьешь немного.
Весна – единственное время, когда существует промысловая охота за бекасом. По своему полету и по незначительной величине бекас так трудно поддается под выстрел, что промышленник, который прежде всего в охоте видит деньги, в громадном большинстве случаев оставляет эту птицу в покое. Но весною, благодаря существованию бекасиных токов, и осенью, благодаря остановкам бекасов на лиманах громадными скопищами, промышленнику удается добыть бекаса, не ставя на карту своего уменья стрелять в лет. В первом случае промышленник прячется на болоте, где токуют бекасы, и подманивает их, подражая с помощью тоненькой дудочки голосу самки. Налетавшись вдоволь и услыхавши знакомый крик, но не видя самки, бекас камнем падает вниз и присаживается на кол,. на кочку, на ветку и т. п. В это-то время его и бьют сидячим.
Осенью на лиманах бекасы собираются такими громадными стаями, что, спрятавшись заранее, можно с одного выстрела добыть несколько десятков. Г. Недолину передавал один охотник, что он убил таким образом на Днестровских лиманах восемью выстрелами 175 штук.
Но лучшая охота за бекасами, конечно, «охота в тихий теплый сентябрьский день, в хорошем, не очень вязком болоте, где много- бекасов». Это «самая приятная из всех охот с легавой собакой» (Селастенников) *), в особенности, если болото широкое, есть где разойтись, и охотников не более трех-четырех человек, притом охотников не горячих, a дельных, да еще с выносливыми, выдержанными собаками. При таких условиях охота выходить царская,— одним словом, есть где отвести душу. Нигде так часто не достаются, на зависть других, такие ловкие дублеты и промахи, как на бекасиной охоте, где иногда, даже и дельный охотник, погорячившись (особенно, если долго не стрелял), начнет мазать и пуделять, что твой юный птенец. И в самом деле, сколько и мне доводилось пуделять – и не по строгим, не подпускающим на 70 шагов. А иной раз бьешь их как перепелок, т.-е. спустя рукава, наверняка, и потом сам удивляешься, как это почти без промаха убьешь десятка два и более бекасов. Люблю я очень бекасиную охоту, люблю ее еще более за то, что тут-то и видна дельная, а главное выносливая со бака, которая постоянно на виду, видно, как потянет, остановится, и почти замрет.„Хороша эта минута ожидания… и она чаще всего достается охотникам на бекасиной охоте.„Для успешной и хорошей охоты на бекасов нужна очень выносливая и не очень горячая собака, которая бы не носилась карьером по болоту, распугивая птицу. Бекас—не дупель, гаршнеп или перепелка, которая позволяют делать стойку чуть не в упор;, иногда еще и сам вспугивай их, – так крепко они лежат; бекас же, да еще немолодой, не выдерживает крепкой стойки, а как только собака потянет, так и взрывается.
„Лучшее время охоты за бекасами, начиная с 1 августа по- 1 октября, а если теплая, хорошая осень, то и до половины октября. В это время бекас уже делается жирным, в особенности старые матерые бекасы. Жирный старый бекас поздней осенью подымается даже без крику, как дупель, да он будет и немногим меньше молодого дупеля. Всего лучше охотиться в тихий теплый (тем более жаркий день, хотя в жару утомительно ходить) день. В ветреную и холодную погоду бекас начеку и близко не подпускает, особенно против ветра, да и собаке трудно его учуять. Стрелять бекасов лучше дробью № 10, которая и в продаже называется бекасинником. На охоте по бекасам не раз я благодарил изобретателя центрального ружья: спокойно и скоро заряжаешь его, нет той возни и пачкотни, как с шомпольным, а главное, что центральное ружье не так скоро загрязняется и нагарает внутри от частой стрельбы, да и промыть и -протереть его – минутное дело“.Местами, где таких болот нет или когда осень мокра, охота
за бекасами уже не совершается с такими удобствами, как описываешь это г. Селастенников. Так, наприм., на торфяных болотах добывание бекасов требует со стороны охотника гораздо больше трудов: в таких болотах вода не высыхаешь даже в самое жар кое лето. „Сверху вода эта покрыта какой-то желтой, волокнистой, как несученый шелк, тканью, а под этой тканью ноздреватая грязь. Когда ступаешь ногой, грязь эта, как-то особенно шурша и бутясь, расплескивается кругом, но ходьба не тяжела, потому что нога на четверть аршина глубины встречает твердую, как каменный пласт, почву. Вода, однако, не сплошь покрываешь горелые места: между плесами много более возвышенных рыхлых грязей, поросших черным тростником и кустиками и кое-где завалы вывороченных с корнями хилых сосен и елей. Сюда утки сводят свои выводки, сюда собираются бекасы со всех окрестностей, и бить их можно тут много, необходимо только держать у ноги собаку, так как, шлепая по грязи, она пугает птицу и заставляет ее взлетать не в меру. Вообще для охотника за бекасами необходима добрая собака, иначе пусть лучше её вовсе не будет“ (Дмитрий В – ский).
В позднюю осень бекас до того отъедается и так неохотно взлетает, что иногда не летит, a бежит от собаки и водит ее так, что охотник может подумать, что собака ищешь по курочке.
Резюмируя все сказанное об охоте за бекасом в двух словах, приходишь к тому заключению, что во 1) на этой охоте более, чем на какой-либо другой, нужна добрая, выносливая собака, и во 2) охотник сам должен быть выдержанный, не горячий. До чего можно дойти даже с хорошей, но горячей собакой на охоте за бекасами, примером может служить охота за бекасами в конце лета на большом моховом болоте. Если бекасов много, то от выстрела они вскакивают со всех сторон, собака не знает, куда ей идти, начинает горячиться, мечется в разные стороны и портит все поле. Если же собака очень вынослива и гонять птицы не станет, то в некоторых случаях она все-таки по меньшей мере бесполезна. Подобный случай описываешь нам Пскович в „Ж- 0 .“ за 76 г. (сент., стр. 2о). Описывая охоту на островах при впадении р. Великой в Талабское озеро, Пскович говорит следующее: „благодаря хрустящей под ногами траве, а отчасти, быть может, и вследствие крайней напуганности, бекас здесь не только не выдерживаешь стойки, но даже и близко не подпускает к себе собаку, и всегда срывается от охотника не ближе как в пятидесяти или шестидесяти шагах, большею же частью вне выстрела. В очень позднюю осень он, правда, делается несколько смирнее, но и в это время от собаки пользы немного. Вообще на островах собака работать не может. На какое бы место вы ни вступили, оно так сильно заложено всевозможного рода дичью, следы так запутаны, так перемешаны между собою, что собака положительно теряется. Умное животное ясно понимаешь все невыгоды своего положения, чувствуешь свою беспомощность и, очевидно, падает духом и робеет. Один неосторожный шаг – и бекас справа, бекас слева, сзади и впереди – с треском взвивается на воздух, прежде чем была малейшая возможность ориентироваться. Озадаченный, так сказать скомпрометированный пес как-то растерянно смотрит вам в глаза и, сразу поняв в чем дело, не отходит от вас более ни на шаг. У самых ваших ног вытягивается он в струну и тихо, чуть ступая, плывет он перед вами, осторожно забирая то вправо, то влево. Но таких собак немного, большинству охотников приходится довольствоваться худшими, которые и на богатом болоте портят все дело. В продаже в Москве бекас идет от 40 до 60 коп. за пару.
*) Жури. Охоты, 1877 г., No 6, стр. 64.
*) Журн. Охоты, 1877 г., № 4, стр. 11.
*) «Журнал Охоты», 1877 г., октябрь, стр. 52.