“Природа и Охота” 1890.6
Кавказская охотничья выставка была учреждена Кавказским Обществом охоты и продолжалась шесть дней — с 3 по 9 апреля.
Как известно, Кавказское Общество охоты, вскоре переименовывающееся в отдел Императорского Общества размножения охотничьих и промысловых животных, основанное ещё в 1882 году, по инициативе гг. Горныча и Замлынского, по уставу имеет целью не только предоставить своим членам приятное удовольствие охотиться, но и также содействовать сохранению полезных пород царства животных, преследование нарушителей правил охоты и т. п.
Эти-то цели, а равно и цели размножения в крае породистых собак, как специально охотничьего, так и других типов, отличающихся своими природными, полезными качествами, а также всяких иных охотничьих и промысловых животных и птиц, распространения более совершенного охотничьего оружия, снаряжения, одежды, обуви и прочее, побудили кавказское Общество охоты устроить выставку.
Организовать в Тифлисе охотничью выставку оказалось делом чрезвычайно трудным, и в особенности в такой короткий срок, в какой устроена эта выставка, всего в три-четыре месяца. Краткость времени и запоздалое разрешение министерства Государственных имуществ, крайне стесняли распорядителей и не дали им возможности разослать своевременно и повсеместно о предстоящей выставке надлежащее количество объявлений.
Заблаговременные публикации по России, само собою разумеется, могли бы содействовать прибытию на Кавказ большего числа экспонентов и вероятно привлекли бы немало интересующихся охотничьим делом на Кавказе. Отложить же открытие выставки оказалось невозможным, потому что тифлисским городским управлением с 15 апреля предположено было здание выставки сдать в аренду.
Несмотря на всё это, выставка, благодаря неусыпным стараниям инициатора, председателя Кавказского Общества охоты, действительного статского советника А. И. Чайковского, нежданно удалась во всех отношениях.
На выставке было более ста экспонентов, преимущественно впрочем из Тифлиса, и находились следующие экспонаты. Собаки охотничьи: пойнтера, сеттера, гончие, таксы и борзые; собаки сторожевые — овчарки, и собаки комнатные — большие и малые. Лошади для охоты с борзыми и ловчими птицами. Ловчие птицы — ястребы и соколы. Разные звери и птицы. Чучела птиц, зверей и земноводных. Охотничьи ружья и оружие разных систем и образцов; приборы и принадлежности к ним; охотничье снаряжение, одежда, обувь, сумки. Книги, картины, велосипеды и прочее. Кроме того на выставке был устроен тир для стрельбы в цель из штуцеров и винтовок, тир для стрельбы из ружей и пистолетов монтекристо; стрельба дробью по швыркам; состязание на велосипедах и, наконец, выводка и продажа лошадей.
Плата за вход была 30 к. Всего выручено около 2 тыс. руб., израсходовано около 600 руб.; чистая прибыль до 1400 р.
Экспонаты принимались особой комиссией общества из гг. Чекалина, Козбека, Хорькова, Томамшева, Замлынского, Михайлова, с участием ветеринарных врачей гг. Акинфиева и Мещёрского. На выставку принимались все экспонаты, так или иначе могущие относиться к идее выставки. Не допускались лишь только те собаки и лошади, кои оказывались больными. Не должны были бы допускаться без матери и щенята, не достигшие годового возраста, однако правило это не исполнялось, и щенята принимались, но не были подвергнуты экспертизе1.
Плата за места на все время выставки взималась: за собак — легавую, борзую и комнатную по 1 р., за гончую по 50 к. и за лошадь 3 р. Сторожевые собаки и все прочие экспонаты на выставку принимались бесплатно За лучших выставленных собак общество установило выдавать только аттестаты и почётные ошейники с жетонами. Но в день открытия выставки была получена из С. Петербурга телеграмма от товарища президента, графа Рибопьера, о том, что общество шлёт Кавказскому обществу охоты для награждения собак две серебряных и три бронзовых медали. Таким образом медали и жетоны назначены были только за собак, а все остальные экспонаты, хотя бы по качествам и стоившие медали, были награждаемы лишь похвальными листами и отзывами.
Для оценки достоинств экспонатов на выставке состояла экспертная комиссия, состоявшая из председателя, его товарища, двух членов и двух к ним кандидатов. Председатель, полковник Вольский, и его товарищ полковник Орлов, избраны были обществом. Выбор же членов в комиссию с кандидатами производился во второй день выставки, из шести кандидатов, предложенных обществом. Избранными оказались: поручик Томамшев и ветеринарный врач Мещёрский, а кандидатами — капитан Киршман и полковник Харченко. Эксперты при оценке своих экспонатов не участвовали и в этих случаях заменялись кандидатами. В общем экспертная комиссия руководствовалась изданными Кавказским Обществом Охоты правилами; причем принимались в расчет таковые и других обществ охоты. Так, при оценке собак принята была, так называемая, балльная система, заключающаяся в том, что эксперты на особом бланке с графами отмечали в цифрах экстерьерические данные разных частей тела — головы, ушей, спины и т. д. Цифры эти складывались и затем суммы всех экспертов складывались в общую сумму. Общая сумма делилась на 3. Если третья часть была менее 24, то экспонат выключался; если же число баллов в среднем не менее 24, то экспонат вносился в наградной список в порядке числа баллов.
Фотографом на выставке был г. Павлиев, производивший снимки крайне неудачно.
Описав в общих чертах, так сказать, формальную сторону, перехожу теперь к описанию самой выставки.
По общему виду выставка была довольно интересна и оригинальна, привлекала много публики и таким образом, как видно было выше, с лихвой покрыла все расходы, на неё произведённые, и улучшила материальные средства общества.
Выставка имела целью не только приятное препровождение времени, но и образовательное значение. Её посещали воспитанники и воспитанницы многих учебных заведений, коим наглядно разъяснялись роды, виды и породы животных и птиц и других предметов, имевших образовательное значение.
Выставка помещалась в зданиях бывшей в прошлом году кавказской сельско-хозяйственной выставки, уступленных Кавказскому Обществу Охоты, на время охотничьей выставки, безвозмездно.
Общий вид главного здания выставки подковообразный. Здание это высокое, широкое и светлое, по архитектуре, впрочем, несовсем завидное, за исключением разве центральной части со входом. В главном здании, кроме центральной части, было ещё 6 отделений справа и 3 отделения слева. Центральная часть с отделениями слева и справа заняты чучелами, оружием, охотничьей одеждой, обувью и прочим. В двух отделениях слева лошади, собаки, дикие козы, олени; справа собаки, размещённые в четырех отделениях, из коих, кроме того, в одном отделении клетки с кроликами, большая клетка, покрытая сеткой с дикими птицами, фазанами, курочками и турачами, а в последнем отделении собаки Великого Князя Михаила Николаевича и чучела птиц, рога диких зверей управляющего охотами на Кавказе Великого Князя Михаила Николаевича, г. Кроткова. Наконец, в последнем отделении — медведи и сторожевые собаки. Затем на выставочной площади, в трёх прежних павильонах сельско-хозяйственной выставки, размещены хорошие экземпляры диких птиц. Открытые части этих павильонов забраны решетками, а внутренние их части декорированы ветвями деревьев, сообразно роду птицы.
Для лошадей устроены стойла; для диких зверей решетчатые полуклетки; собаки же помещены на нарах, а сторожевые и медведи отделены от публики для безопасности особыми решетками и загородками.
По обеим сторонам выставочной площади приспособлены павильоны для стрельбы в цель. С востока тиры для стрельбы из нарезных ружей всех систем; с запада из ружей монтекристо. Помещение для стрельбы крытые и тир для стрельбы из винтовок, кроме того, с боковой стороны загорожен, причём загородка, как равно и немного дальше растянутая веревка с караулом, сделаны были для безопасности от выстрелов.
Наконец, с севера площади производилась стрельба в стеклянные тары и тарелки, так называемые швырки, которые посредством особой машины бросались вверх.
Стрельба в цель всегда привлекала массу зрителей; да и самих стрелков было не мало. Между любопытствующими не мало было и особ прекрасного пола; причём особенно много было дам, стрелявших из монтекристо и весьма ловко попадавших в цель. Вначале участвовавшие в стрельбе делали много промахов, но потом попадавших в цель становилось все более и более. И нам в последующие дни выставки приходилось видеть таких стрелков, которые попадали в подброшенные шары и тарелки 18 раз кряду, не делая ни одного промаха. Выстрелы производились как в одиночку, так и на пари. Из желающих, внесших в заклад условленную сумму денег, составлялась пулька. Затем каждый из соучастников выпускал положенное число пуль или дробовых выстрелов, и попавший наибольшее число в мишень или по швыркам получал весь заклад сполна, за вычетом известного % в пользу Общества. При всех местах стрельбы находились дежурные члены Общества: гг. Штус, Полуехтов и другие; они, как равно и публика, руководствовались правилами, принятыми в Императорском Московском Обществе охоты.
При входе в центральную часть здание бросалось в глаза красиво сделанная из папье-маше и роскошно убранная очень большая скала, на которой художественно размещены чучела различных животных и птиц, обитателей горных мест и долин Кавказа. Общий вид скалы представлял собою рельефную картину, характеризующую долины и неприступные горы, на коих иногда не без опасностей приходится бывать охотнику на Кавказе. На вершине скалы горделиво, над страшным обрывом, красовалось чучело тура, не из числа впрочем больших экземпляров. Ниже размещены чучела: черного дикого козла, тигра, барса, дикой кошки, лисицы, орлов, беркутов, филинов, земноводных — ящериц и прочее. У подошвы со всех сторон, на красиво декорированных живою зеленью и другими предметами, полях, лесах и болотах, установлены чучела разных видов диких птиц — турачей, фазанов, уток, гагар и тому подобное. Расстановка зверей и птиц была сделана весьма искусно. Но более всего обращал внимание тигр с раскрытою пастью. Чучело это настолько живо сделано, что входящий невольно неожиданно останавливался. Убранство этой скалы всецело обязано трудам и попечению директора тифлисского музея г. Радде.
По углам скалы, немного отступя, четыре витрины разнообразных цветов садового заведения г. Ларше. Кроме того много цветов и тропических растений г. Ларше и доставленных из дворца находилось также как в центральной части выставки, так и в прилежащих к ней боковых отделениях. За скалой, по стене, симметрично приставлены витрины экспонентов гг. Габаева, Чекалина, Болюкевича и Тамамшева. Между этими витринами и у стены расставлены пальмы, лилии и другие тропические растения громадных размеров. В средней, большей части, между цветами чучела кавказских птиц с гнездами г. Кроткова. По стенам центрального здания расположены разные экспонаты — чучела птиц, оружие, разные охотничьи принадлежности и прочее. Чучелами украшены также и витрины вышеупомянутых экспонентов.
Так, у Чекалина были редкие по величине чучела фазанов, турачи, кавказские и персидские курочки, карагуш и рога антилопа (джейрана). На витрине Чекалина красовались большие рога двадцатилетнего оленя экспонента г. Мадера.
Витрина Бабаева установлена между другими экспонатами, чучелами коршунов, фазанов, турачей и вальдшнепов.
У Болюкевича — оленьи рога, голова с рогами дикого козла, фазаны и курочки. Наконец, витрина Тамамшева украшена оленьими и турьими рогами, чучелами разных, чаще встречающихся на Кавказе птиц, мясо коих употребляется в пищу: дупелей, куропаток, фазанов и прочим, между коими кабанья голова. Между чучелами птиц г. Тамамшева были особенно интересные экземпляры кавказских тетеревов.
Все эти чучела составляют результат охоты каждого из вышеупомянутых экспонентов, из их собственных кабинетов; как равно и громадной величины чучело тура, убитого самим экспонентом, г. Хорьковым, на перевале кавказских гор.
Далее, в центральном здании, выставлены были шкуры выделанных медведей, которые на Кавказе, как известно, ростом меньше, чем медведи, например, в средней полосе России.
Г. Клипперт выставил выделанную шкуру гиены. Г. Огонезов выставил довольно хорошего сорта шкуру гиены, задавленной вблизи Тифлиса его же овчарками, бывшими на выставке.
Г. Кайлля выставил чучела двух фазанов из Мервского оазиса.
Чучела птиц и животных, рога и шкуры зверей, как сказано выше, находились и в других отделениях главного здания. Самые большие коллекции выставлены чучельными заведениями в городе Тифлисе — вдовой г-жей Рыбанской и г. Мецлер. Качества чучельной работы сих экспонентов, трудно сказать, чтобы в чём-либо особенно разнились между собою; равно и по количеству экспонатов. У Рыбанской, например, было 72 чучела птиц и зверей, а у Мецлера — 69. Кроме того у последнего было ещё 11 разных экспонатов — волчий ковёр, выделанная шкура джейрана (антилопа), олень и козлиные рога. Наконец, и по названиям чучел разницы между обоими экспонентами не было. У Мецлера, кроме чучел птиц, выставлена голова кавказского волка, кои, как и, вообще, все виды волков, лисиц и других существующих на Кавказе, мельче и мехом хуже чем в средней и южной полосе России. Чучела птиц расставлены по двум стенам, и на особой раме небольших размеров.
Вверху этой витрины расставлены чучела орлов, беркутов; ниже ястребы, вороны; ещё ниже расположены фазаны, турачи, певчие птицы, вальдшнепы. У подошвы скалы изображено болото с болотною дичью — утками и прочим. Одни из птиц добывают себе пищу, а другие боязливо выглядывают из-за стеблей растений.
Кроме того по стене красовалась голова чучела черного бородача. У Рыбанской чучела расставлены по всем стенам отделения слева. Здесь, кроме тех же представителей чучел, которые были экспонированы Мецлером, были разные сорта перепелов, филинов, уток, аистов, бабЫ птицы, которые, кстати сказать, нередко залетают по реке Куре и выше г. Тифлиса. Из зверей были чучела: рыси, зайца, ежа, горностая и выделанные шкуры волка, лисицы и барсука. Помимо обыкновенных чучел у Рыбанской были выставлены три медальона с красивыми, барельефно наделанными на доску чучелами фазанов, уток и голубей.
Медальоны эти могут служить прекрасным украшением барской столовой или богатого буфетного шкафа.
По соседству с Рыбанской выставлены были выделанные шкуры лисицы, волка и кошки, очень хорошей выделки, тифлисского скорняка Соломатина,
Наконец заслуживала внимания довольно разнообразная коллекция чучел, птиц и рогов экспонента г. Кроткова. Чучела эти и рога взяты от птиц и зверей, убитых, преимущественно, в Боржомском и Караярском имениях, за Кавказом, Его Императорского Высочества Государя Великого Князя Михаила Николаевича. Особенное внимание обращало на себя чучело чрезвычайно редкой, живущей только на недоступных, высоких скалах кавказского хребта, гор Черногории, Албании и Балканах, птицы «ягнятника» (hipetus barbatus). Интересные экземпляры были самец и самка кавказских тетеревов, которые, как известно, отличаются от русских меньшею величиною и цветом:— самец чёрный, под крыльями белые пятна и самка пёстрая, но с оперением несколько более ярким.
Находившиеся рога были диких козлов (egocaeras palassi, J. capra caucasica); антилопы или по местному названию «джейраны»; две пары рогов — самца и самки бородастых козлов с Боржомского имения; редкие экземпляры чёрных козлов; две пары рогов из двух сортов существующих на Кавказе, ещё мало известных, пород диких овец (ovis), и пара рогов американского оленя (cervus verginiana).
Наилучшая коллекция рогов любителя Г. Лимберга была выставлена в центральной части главного здания выставки. Здесь были самые большие на выставке рога очень старого оленя; рога дикого барана с костями головы, и целая голова ланки.
После чучел, рогов, украшали выставку картины лошадей, собак, птиц, зверей и прочее.
В центральной части здания имелись хорошие картины типичных по породе и премированных подружейных и борзых собак, а также и лошадей Стайковского, снятых им в бытность его в России. В отделении слева 4 картины, изображающие охоту и бой в цирке, принадлежащие Г. Мелькумову.
В отделении Его Императорского Высочества Великого Князя Михаила Николаевича находился стол со стульями, покрытый зеленым сукном. На столе этом разложены фотографические снимки с различных местностей Закавказья, где производилась охота; группы охотников, между коими во главе были и их Императорские Высочества, и разные охотничьи сцены. Кроме того на столе лежал образец книги с графами и записями происхождения, примет и порядка скрещивания собак.
Из числа охотничьих принадлежностей экспонированы железные и медные «рАчки», прикрепляемые впереди каблуков ремнями для удобства хождения по скалистым местам. Между всеми таковыми приборами наиболее подходящими была железная пара, с притупленными и кнаружи отходящими ножками, а пара медных рачек велика и вообще не настолько удобна как вышеописанные.
Приборы для хождения по снегу и по горам за турами — лыжи (а по-грузински бандули) экспонента из тиопетского уезда… Эти грузинские лыжи состоят из двух кругов, вершков 7 в диаметре, сделанных из согнутой палки. Каждый круг перепутан ремешками, коими таковой привязывается к ноге.
Кожевенные изделия — обувь, одежда, охотничьи сумки, патронташи и прочее, были, как привозные, так и местной работы, из кожи кавказской выделки.
Привозный товар экспонатов из кожи был несравненно лучше местного — кожа лучшей выделки в отношении прочности и не ломается; зато многие из местных экспонатов, как кустарного, так и фабричного производства, представляют собою оригинальные произведения, выработанные временем и необходимые по местным условиям.
Наиболее разнообразным производством оказались произведения кожевенной фабрики и сапожной мастерской Адельхонова и К° в г. Тифлисе.
По искусству работы изделия эти, по мнению многих, нисколько же уступают таковым же привезенным из России.
На разнообразия его экспонатов и чистоту работы было обращено особое внимание со стороны гг. экспертов, которые отнеслись с похвалой за стремление положить начало организованному фабрично-заводскому сапожному производству, какового ещё недавно здесь почти не было. Витрина Адельхонова с экспонатами состояла из стола, посредине которого широкий и высокий щит, обитый кумачом, на коем довольно хорошо развешены предметы, каковыми были следующие: охотничьи и другие сумки, патронташи, охотничьи пиджаки, сапоги, наломаны (башмаки), поршни (кожаные лапти) и кожаный стакан для питья на охоте. Кроме этих изделий находились войлоки с недавно основанной в Тифлисе фабрики Адельхоновской фирмы, каковые оказались очень хорошими для пыжей, и роскошные бурки, обделанные в золото.
В том же отделении, слева, находились довольно хорошие изделия из козлиной кожи туземной выделки, работы местного азиатского сапожника Али-Ага-Вега-Оглы. Сапоги и башмаки (каломаны) без каблуков, выворотные, и очень покойные для ходьбы по горам, и особого сорта похожие на башмаки, так называем, по-грузински «поршни». Поршни делаются из бычьей или коровьей кожи, затянутой вверх, где приходится каблук, и переда и укрепляющихся ремешками, кои стягиваются сверху на манер русских лаптей.
Хороши также были изделия тифлисского мастера Сафарова, помещавшиеся в центральной части выставки. Здесь был манекен охотника, одетого в сделанные из кожи — куртку, шаровары, особые высокие ботинки со шпурами. Кроме того на нём надет кожаный картуз, охотничья сумка, патронташ и прочее. Работа хотя не особенно тщательная, по приятно то, что попытки к развитию местного производства выражаются и среди туземцев. Здесь были плети, ошейники в довольно большом числе. Сумки, патронташи, плети, арапники, ошейники и прочее, московской и заграничной работы находились также и в витринах Курца и Гечке.
Оружие и принадлежности к стрельбе, главным образом, были выставлены владельцами двух лучших оружейных мастерских в Тифлисе, а именно: коммиссионером Кавказского Общества Охоты Курцем, в отделении справа, и Гечке — в центральной части здания. Оба эти экспонента имеют в Тифлисе оружейные магазины и мастерские. Начнём с описания их витрин, а затем перейдем к описанию собрания оружия и прочее, в витринах других экспонентов и отдельно выставленных экземпляров.
Отдел оружия выставки нельзя назвать полным. Витрина Курца большая и очень красивая и притом вещи в ней так установлены, что посетитель легко их мог рассмотреть. Экспонаты расставлены по стенам и состояли из оружия разнообразных систем и цен. Почти все экспонаты были привозные. Ружей собственной работы почти не было, как равно и у г. Гечке. Последний, впрочем, выставил пять гладкоствольных ружей своей работы, из коих за четыре двухстволки центрального боя он был удостоен, на бывшей в прошлом году сельско-хозяйственной выставке, серебряной медали, а пятое — одноствольное, с берданочным затвором и с некоторым приспособлением в конце ствола у самого дула, названным его изобретателем Гечке — «наружным чоком». Изобретение «наружного чока» состоит в следующем: При обыкновенной цилиндрической сверловке ствола, на конец последнего насаживается снаружи цилиндрическая трубка; причём дробь при выходе из ствола концентрируется, также как и при внутреннем чоке. Вместе с тем для более далекой и кучной стрельбы им сделана такая же трубка, но расширяющаяся снаружи и вдвое длиннее цилиндрической. Кроме того для ещё дальнейшего полёта дроби, внутри этой трубки сделаны винтообразно приспособленные возвышения.
В витрине Курца усиленно происходила работа по набивке патронов для стрельбы на выставке. За каждый патрон Курц получал в свою пользу 7 к.
Витрина Гечке состояла из стеклянного шипера и заключала в себе таких же свойств ружья, как и у Курца; но в меньшем числе и более разнообразных свойств, преимущественно английской работы.
Наконец оружия с другими принадлежностями помещались в витринах Габаева, Чекалина, Балюкевича и Томамшева.
Витрина капитана Габаева представляла собою преимущественно собрание необыкновенно большого количества, в сравнительно короткое время им полученных, разных знаков отличия за участие в состязаниях в стрельбе 1876-1889 годов в 1-м кавказском стрелковом батальоне, в гвардейском корпусе в С.-Петербурге и на окружных военных призах тифлисского тира.
Затем художественно было расставлено употребляемое экспонентом оружие, фотографические снимки, а выше их чучела птиц.
Знаки отличия были следующие:
Очень красивый, сделанный из бархата и отделанный в серебро альбом, на котором находились пять призовых серебряных знака. Серебряный ковш ( «азарпешь» по местному названию) — приз от Её Императорского Высочества Великой Княгини Ольги Феодоровны, взятый Табаевым за стрельбу в Боржоме в 1887 году.
Три призовые вензеля за отличную стрельбу, набитые на ложу двухствольного ружья центрального боя петербургского мастера Гоппо. Ружьё это высоких качеств по замечательной работе и прекрасному бою.
Кроме этих ружей у Габаева находились: ружьё карабин Бердана, очень точно пристреленное; литовский, старинный, довольно тяжелый штуцер 8-го калибра пятидесятых годов и ружьё Монтекристо,
На всех фотографических группах имеется и г. Габаев, как соучастник в охотах. Снимки эти представляют собою вторые экземпляры картин, выставленных в отделении выставки для собак Великого Князя Михаила Николаевича.
Группа охотников, участвовавших с Великим Князем Михаилом Николаевичем в Кораязах (Закавказом) в 1887 году. Группа эта изображает собою завтрак после охоты в лесу в присутствии Великого Князя Михаила Николаевича и Его Августейшей супруги.
Группа охотников, участвовавших на охоте с Великим Князем Михаилом Николаевичем в Караянах, в 1887 году. Охотники расположены в ряды, а впереди их убитые кабаны и другие звери. Группа, состоящая из Великих Князей Георгия Михайловича и Петра Николаевича на охоте, в Крепком углу, против Корояз Тифлизской губернии. При них и при охотниках убитые звери.
Фотографическая группа, отделанная акварелью; снимок этот произведен лично Великим Князем Михаилом Михайловичем у ставки Государя Императора на охоте в Короязах, в октябре 1888 года. Во главе участвовавших в царской охоте Государь Император Александр III и при нём собака, убитая впоследствии при крушении поезда в Ворках.
Витрина капитана Чекалина, как и другие, украшена чучелами птиц, в средине коих оленьи рога. Внутри шкафа размещено оружие. Ружье «Лебеда» центральное и «Webley» шомпольное, штуцер Винчестера центрального боя, приспособленный самим экспонентом к патронам Смита и Вессона (ударник скрывающийся) «Ремингтон». Пара пистолетов времён крымской компании. Пистонница употребляемая татарами разбойниками. Охотничий рог, украшенный резьбой. Ягдташ, вышитый гарусами в 1845 году. Шитье изображает два французских сеттера и охотничью сумку с убитою дичью.
Тут же выставлена была набальзамированная в 1882 году фельдшером Кадуриным курица и при ней подробное описание производимого в Тифлисской фельдшерской конторе его же, Кадурина, бальзамирования вообще и животных в частности. Труп курицы совершенно сохранился со всеми внутренностями и не издает ни малейшего зловония.
Между выставленным г. Балюкевичем оружием заслуживает внимания настоящее пистонное ружье «Лебеда» из прежних типов и ещё четыре образца разных охотничьих ружей.
Витрина поручика Томамшева, так же как и другие, красиво декорирована и заключает в себе разные охотничьи ружья и между прочим венецианский карабин, сделанный в 1587 году и имеющий громадное историческое значение. Он отличается большим искусством работы, с украшениями из слоновой кости и имеет заводной механизм к кремневому курку.
Не меньший интерес представляет тульская одностволка 1749 года — царский подарок. Ружьё это украшено богатейшею золотой и серебряной инкрустацией, среди которой на стволе видна Императорская корона, а на ложе портрет Императрицы Елизаветы Петровны и различные охотничьи сцены. Из других охотничьих ружей, отличающихся большею легкостью, одноствольное ружье Лепаж с двумя курками для двух зарядов, причём к первому заряду из правой капсюли идет длинный канал к верхнему первому ближе к отверстию дула заряду. После выстрела этого заряда, можно спускать левый курок к заряду, ниже лежащему.
Из заграничных ружей были: «Штурм», централка с двумя парами стволов 12 и 16 калибров; «Штурм» — штуцер центрального боя. «Ноак» —двухстволка с двумя парами стволов 10 и 8 калибров; Лефоше двухстволка с автоматическим аппаратом для выдвигания патронов после выстрелов; Мортимера одноствольное и утятница 4 калибра.
Охотничьи ложи, между коими был нож, почему-то названный экспонентом ложем Петра Великого.
Наконец из числа разных охотничьих принадлежностей, дополнявших убранство витрины, интересно было пресс-папье с фигурами собак и лошадей.
Отдельные экспонаты ружей были следующие: «Лебеда» пистонное Добржанского; «Мортимера» Надворникова; азиатская кремневка, с круглою ложею Оганезова; ружье «Винчестера», несколько ружей тульской работы. Хороши были ружья Кузьминского, из коих одно «Лебеда» купил Валюкевич, Глебова и др.
Между выставленными местными кремневыми ружьями достойно внимания старинное, очень длинное, с нарезным стволом в 2 арш. 121/2 вершка, 16 калибра, экспонента кн. Чавчавадзе.
Другие обыкновенные азиатские ружья в числе нескольких экземпляров были экспонированы крестьянами из Тионетского уезда, Тифлисской губернии. Калибра они все большей частью 8-10-го Стенки стволов довольно толсты, но нельзя сказать, чтобы азиатский кремневые ружья были бы вообще тяжёлыми. В числе местных кавказских ружей не безынтересен экземпляр фитильного ружья, экспонированный Глебовым.
Вблизи витрины Курца помещались коллекции пороха охотничьего черного и белого и производства завода Виннера, близ станции Саблино, Николаевской, железной дороги Порох охотничий был трёх сортов от 17 до 40 р. за пуд. Минный порох №№ 1 и 2, по 14 рублей, пуд. Порох белый, безопасный, заменяющий динамит 33 р. пуд. Были выставлены также зажигательные шнуры системы Бикфорда — белые и гуттаперчевые.
Доброкачественность пороха и других экспонатов этой витрины вызывала всеобщее внимание посетителей выставки.
В том же отделении, где была витрина Виннера, помещались три велосипеда — трёхколесный Саркисьянца, двухколесный «Свифт» Ауфермона и высокий двухколесный Яворского, им же самим лично сделанный.
За последний велосипед Яворский получил на кавказской сельско-хозяйственной выставке 1890 года бронзовую медаль.
Наконец у кассы и в пяти разных местах выставки экспонирована была новая брошюра ветеринарного врача Н. И. Мещёрского: «Советы лечения животных». Цена 20 к. за экземпляр. Брошюра довольно хорошо раскупалась.
Отдел лошадей на выставке был беден и состоял всего лишь из 13 экземпляров; притом же эти лошади, за небольшим исключением, ни в каком случае не могли вполне выражать породы охотничьей кавказской лошади, так как большинство из них попало на выставку только потому, что нужно было хоть что-нибудь выставить. И потому из этого числа лошадей только трём присуждены похвальные листы; остальные же забракованы. Многие выражали даже и такое мнение, что в составе лошадей, будто бы по складу формы тела и прочее, нет ни одной, которая могла бы вполне удовлетворять своему назначению — настоящей охотничьей лошади, и которые были бы вполне выдержаны и приучены к охоте с борзыми. Одна из лошадей ремонтера поручика Загорского представляла собою хороший сорт упряжной лошади и выставлена была им просто для продажи.
Для определения достоинства или недостатков выставленных лошадей во время всей выставки раз или два в день производилась выводка, осмотр и проба лошадей. Выводка и проездка с борзыми, главным образом, происходила по круговой дорожке, вокруг довольно низкого резервуара с водой средней части и парка. Дорожка эта не обсажена деревьями и вообще была удобна для наблюдений знатоков и любителей. Езда и проба лошадей производились на кругу, шагом, рысью и галопом. Лошади оседланы были большей частью местными казачьими седлами. На лошадях сидели и сами хозяева, между коими были и гг. офицеры. При лошадях, хорошо наезженных и приспособленных к охоте на шагу и лёгкой рыси, были на сворах и по три борзых. По команде лошади поворачивались на шагу и полной рыси по резервуару с водою.
При этом некоторые лошади пугливые, к охоте не приспособленные, выражали боязнь и даже непокорность. Замечательно однако то, что ни одна из лошадей не боялась выстрелов от близ находящегося тира. Лучшими во всех пробах оказались лошади Круликовского, Стойновского и Пржевальского. Годны были бы во всех испытаниях и некоторые другие лошади (например, Лимберга — текинец), если бы конечно они были к тому подготовлены.
От охотничьей лошади, между прочим, требовались следующие качества. Прямая, крепкая спина, цельные, неиспорченные ноги; в особенности же требовалось, чтобы охотничья лошадь была резва, но не особенно горяча, легка на поводах, непуглива, хороша зрением, не боялась бы выстрелов, привычна к собакам, вынослива и сильна.
Однако для оценки качества лошадей, если не главным образом, то в значительной мере, принимались в расчет степень выездки и приноровленность лошадей к охоте с борзыми, более, чем экстерьер каждой из них.
Такая особенность оценки, принятая экспертной комиссией за аксиому, практикуема была на этот раз только потому, что псовая охота на Кавказе, благодаря местным условиям, крайней разнохарактерности местности, где приходится охотиться в пределах, конечно, возможности, представляет собою совсем иные условия, чем, например, в степи.
Разберем каждую лошадь порознь.
1. Жеребец, вороной масти, кабардинской породы, завода Шенгерая, 4 лет, роста 2 почти аршина и 2 вершка. Лошадь эта принадлежит есаулу 4 сотни хоперского полка. Голова и склад совершенно типичны для кабардинской лошади. Нос горбом, спина прямая, длинная, грудь относительно соразмерная; крестец прямой; холка не возвышается; шея в гриве слегка изогнута; ноги высокие и крепкие; живот поджарый. Вообще же мускулатура и общий вид оставляют в наблюдателе прекрасное впечатление отличных качеств некоторых пород лошадей северного Кавказа, как известно, только и служащих, как наилучший сорт верховых лошадей для ремонтирования казачьих войск.
Кабардинские лошади отличаются выносливостью, крепким, компактным складом и вместе с тем пригодностью для упряжной работы в экипажи и даже фургоны.
Благодаря такой пригодности наилучшей между лошадьми других кавказских пород, с ярмарок из г. Георгиевска Терской области, а равно и из разных селений и заводов северного Кавказа, приводят для продажи в Тифлис целые косяки кабардинских лошадей, где они охотно покупаются преимущественно для городской биржевой езды в фаэтоны и дрожки.
Для верховой же парадной езды идёт наиболее в Тифлисе карабахская лошадь.
2. Жеребец, вороной масти, во лбу звезда, левая нога по щетку белая, местной породы, принадлежит Стойновскому. Голова большая; лоб широкий; морда прямая; выражение глаз решительное; шея довольно мясистая, толстая, туловище короткое, спина прямая, поясница широкая, грудь обыкновенная, ноги крепкие. Зад выше переда. Роста 2 аршина 1/2 вершка. Вообще лошадь эта по складу тяжеловата, к тому же она очень упитана, так что живот довольно объёмистый. Таковые свойства, казалась бы, но сравнению с другими лошадьми (Лимберга) могли служить хорошим доказательством меньшей её пригодности, чем, например, лошадь Чикоани. Но отличная выдержка лошади и то, что она прекрасно наезжена и приспособлена к охоте, заставили поставить её в наградном списке второю.
3. Мерин чеченской породы, гнедой масти, на лбу и на носу белая проточина, по имени Алёшка; принадлежит капитану Пржевальскому роста 2 аршина 11/2 вершка. Голова небольшая, шея короткая и тонкая, уши большие, стоячие. Глаза небольшие, смелые; взгляд решительный. Туловище длинное; грудь обыкновенная. Ноги длинные, копыта крепкие. В крестце и холке высота одинакова. Живот поджарый. Мускулы хорошо обрисовываются. Лошадь эта довольно недурна и поставлена в наградном списке третью.
4. Текинской породы, караковый жеребец в темных яблоках, по имени Узбой. Лошадь эта красивых форм, хотя и раскормлена и представляет собою тип настоящей текинской лошади. Узбой принадлежал кн. Дондукову-Корсакову, а у него куплен г. Лимбергом. При всех типичных качествах этого прекрасного экземпляра, единственный недостаток его чрезмерная ненужная упитанность: копыта длинные, необрубленные; притом же при двенадцатилетнем возрасте, лошадь на охоте ни разу не была, что заявил нам г. Лимберг. Она при езде выражала пугливость к воде. По всем этим причинам Узбой признал неподходящим к охоте, несмотря на то, что он не должен бы был уступать вороному кабардинцу Круликовского, хотя впрочем локтевая кость у последней длиннее. Экстерьер Узбоя следующий: голова малая, красивая, лоб и нос прямые; ноздри с носом образуют как бы прямой угол; уши прямые, глаза выразительные, ганаш широкий; шея тонкая, длинная. Туловище ничего особенного не представляет; грудь глубокая, хотя и не широкая. Спина и крестец прямые; ноги тонкие, длинные. Сопоставляя данные наружного осмотра этой лошади с кабардинской Круликовского, мы видим между ними одну существенную разницу, а именно, что у лошади Узбоя, Лимберга, ноги несколько короче, чем у лошади Круликовского; притом же у лошади Круликовского ноги сухощавее.
5 и 6. Кроме вышеописанной, у Лимберга были на выставке ещё три лошади, из коих два желто-золотистые жеребца. Лошади эти ростом два аршина и около вершка, с короткою шерстью, тонкой кожей, большими глазами, представляют собой, как и вообще вся конюшня Лимберга, образец прекрасного ухода и обращения. За отличный уход и содержание лошадей Лимберг получил недавно на минувшей кавказской выставке, по постановлению тифлиского Общества покровительства животных серебряную медаль.
7. Наконец четвертая лошадь Лимберга, также неподходяща к употреблению на охоту, как и желто-золотистые карабахи, его же. Это просто прекрасная, статная, породная лошадь, приобретенная владельцем у князя Дондукова-Корсакова. Роста 2 аршина 1/2 вершка, жеребец белой масти из Джинятагского казённого завода (за Кавказом). Эта лошадь есть помесь карабахской с арабским жеребцом. Передняя часть головы прямая, красивая, глаза большие. Шея длинная, изогнутая. Ноги прямые и довольно высокие. Крестец округленный. Вообще же лошадь прекрасных статей.
8. Мерин, белой масти, помесь русской с кабардинской. Принадлежит эсаулу Круликовскому. Родилась в станице Тёмнолесской Кубанской области, 7 лет; ростом 2 аршина без полвершка. Нос и уши напоминают русскую, а лоб башкирскую лошадь. Лошадь эта в испытаниях показала свои прекрасные качества, но склад её признан тяжеловатым.
9. Жеребец куртинской породы, серый, 7 лет; голова небольшая, прямая и, если так можно выразиться, угловатая; уши большие; выражение глаз поразительное; грудь неширокая и неглубокая; спина не особенно прямая; зад округленный. Рост, как и вообще для куртинской лошади без 1 вершка. Ноги тонкие; копыта крепкие. Такие лошади вполне отвечают своему назначению для езды по гористым местностям и для перевозки на вьюках товаров; могли бы служить и для охоты с борзыми в горных местах.
10. Мерин 3х лет киргизской породы. Склада широкого, шея мясистая. В виду таких качеств, лошадь эта из наградного списка исключена. Она, например, шире складом, чем лошадь Стойновского.
11. Серый в яблоках жеребец, 6 лет, большого роста, как мы заметили выше, сорта упряжного. Под верхом она испытываема не была, хотя, по уверению владельца, она выражает замечательную резвость.
12. Белый жеребец карабахской породы, (Делибас) 8 лет. Иноходь. Красивых форм. Складом похожа на одну из лошадей Нимберга, но ниже её. Хорошо выезжена и ценилась владельцем её, Чикоани, в тысячу двести рублей серебром.
13. Другая лошадь Чикоани ничего особого не представляла.
Если вам нравится этот проект, то по возможности, поддержите финансово. И тогда сможете получить ссылку на книгу «THE IRISH RED SETTER» АВТОР RAYMOND O’DWYER на английском языке в подарок. Условия получения книги на странице “Поддержать блог”
[2] Пеликан
- Нельзя не сделать замечаний на принятые Обществом формы приемной книги для записывания экспонатов. В отделе I лит. D. (Собаки сторожевые), нет графы для обозначения „происхождения собаки“ „бывали премирована“ и где и „подвергается ли экспертизе“. В отделе III (ловчие птицы) нет графы родов и видов птицы, а только обозначается порода и не обозначается — „подвергается ли экспертизе“. В отделе IV (дикие звери) лит. В. „Дикие птицы“ нужно включить те же графы, что и в отделе III, прибавив название „семейство“. Примечание Автора. ↩︎