ИЗ КНИГИ „THE BOOK OF THE DOG“ VERO SHAW.
ПЕРЕВОД «ПРИРОДА И ОХОТА» 1884.2
Английский пойнтер.
Изо всех пород собак, современная английская легавая едва ли не более всех обязана выставкам. Пока выставок не было, большинство любителей этой породы, при разведении её, обращали главное внимание на полевые качества и до некоторой степени игнорировали её наружность. Теперь же, благодаря тому, что знание пойнтеров очень распространилось в публике, заводчики обращают на стати собаки уже гораздо более внимания.
Из этого не следует, однако, заключать, что прежние заводчики пойнтеров не считали желательным вывести красивых собак, или же были равнодушны к нескладности своих собак. Напротив, многие охотники не щадили трудов и усилий, чтобы всеми возможными способами улучшить их. Учреждение собачьих выставок тем не менее принесло большую пользу: пойнтера получили однообразный склад, хотя судьи на выставках не ограничивались поощрением одного типа, да, по всей вероятности, никогда и не будут ограничиваться.
Что касается наружности этой породы, то мы можем считать доказанным, как говорили раньше, что порода пойнтеров произошла от испанской легавой и паратой разновидности лисогона (Фоксгунда). Нет никакого сомнения, что подмесь последней крови была следствием желания улучшить поиск и увеличить энергию испанской легавой, так как мы уже знаем, что последняя брала чутьём, а никак не ногами. Мы считаем весьма вероятным, что для этого скрещивания выбирались гончие самого лёгкого склада и известной масти, так как заводчики, без сомнения, желали иметь щенков с возможно большими белыми отметинами. Известно, что в работе, на поиске, такая масть виднее, чем тёмная или кофейная. Когда в Англии появился пойнтер, понятно, нельзя определить в точности. Так как эта порода сфабрикованная, то она могла выработаться и появилась лишь постепенно. Что она появилась, сравнительно говоря, лишь в недавнее время — не подлежит никакому сомнению, потому что в старинных сочинениях о собаках, о пойнтере вовсе не упоминается. D-r John Cains, например, хотя отличает спаниэля и сеттера, о пойнтере не упоминает, что, конечно, было бы им сделано, если бы эта порода существовала в его время. Он в особенности упирает на испанское происхождение спаниэля, а так как первые легавые, несомненно, были вывезены из Испании, то он упомянул бы и об этом факте. Gervase Markham также отличал сеттера, но ещё не знал пойнтера, и только в начале нынешнего столетия мы находим указания на последнюю породу, конечно, по той причине, что ружейная охота сделалась популярной лишь в это время, как было доказано выше. До этого времени охотничьей собакой был сеттер, который был пригоднее других, когда требовалось осторожно загнать дичь в расставленные для неё сети. Главной же причиной появления пойнтера было общее распространение дробовика для охоты по перу, и нет сомнения, что, при появлении этой породы, сеттер был оставлен за штатом, как непригодный для новой охоты. Нашим отцам долго не приходила мысль, что способности сеттера легко можно было применить к требованиям новой охоты, как это и оказалось впоследствии. Около этого времени уже упоминается об улучшенной легавой, т. е. пойнтере, и Sydenham Edwards в 1800 году пишет следующее:
«Охотники улучшили породу подбором наиболее лёгких и сильных экземпляров и разумным скрещиванием с лисогоном, с целью придачи ей энергии и быстроты. Результатом этих стараний получилась современная изящная собака с её ценными и разнообразными качествами, весьма отличная от своего предка, но с некоторой потерей в силе его чутья. Её можно описать так: лёгкая, крепкая, складная и очень живая; около 22 дюймов вышиной; голова малая и прямая; губы и уши тонкие, малые и короткие; шерсть короткая и гладкая, в пятнах или крапинах по белому фону, иногда почти белая; прут тонкий и упругий, если же она была скрещена с сеттером или лисогоном, то с небольшим подвесом».
«Собака эта очень живая и бодрая, с быстрым широким поиском, с тонким чутьём, ищет в галопе, поднявши кверху голову и прут, сильная и нестомчивая. Но при этих достоинствах она обладает и многими недостатками; её страстность и пылкость на охоте делают её непослушной и затрудняют дрессировку. Вследствие своей горячности, она старается опередить других собак, если охотятся с несколькими собаками,— срывает со стойки, не дождавшись охотника, гоняет дичь, в особенности по ветру; но если можно эти пороки уничтожить дрессировкой и добиться твёрдой стойки и послушания голосу или движениям руки охотника, тогда она высоко ценится и за собак, достигших такого совершенства, у нас платятся баснословные цены».
«Замечательно, что у некоторых пойнтеров встречается глубокий разрез носа, так что обе ноздри совершенно отделены одна от другой. Такие собаки называются двуносыми и предполагают, что у них чутьё лучше…»
«Всего целесообразнее было скрещивание легавой с лисогоном, так как от него собаки эти получили страстность и энергию, силу и неутомимость, но вместе с тем и важный недостаток, именно неспособность к крепкой стойке. Я полагаю, что знаменитый полковник Торнтон первый прибегнул к этому скрещиванию и, получивши отличных собак, нашёл себе многих последователей».
В настоящее время в помётах пойнтеров ещё попадаются иногда щенки с уродливым, двойным, носом, как описывает Sydenham Edwards. Мы называем это уродливостью, потому что, по нашему мнению, такое строение носа не только некрасиво, но и положительно вредит тонкости чутья. Мы знаем, что местами ещё существует поверье, что двуносый пойнтер имеет лучшее чутьё, чем другие пойнтера, но с этим согласиться не можем, так как не видали, чтобы мнение это когда-либо оправдалось на деле.
По поводу «баснословных цен», о которых рассказывает Sydenham Edwards, мы сошлёмся на предыдущую главу о сеттерах. Из неё видно, что при продаже собак Даниеля Ламберта, пойнтера ещё ценились ниже сеттеров; с другой стороны, в 1848 году, 13 пойнтеров были проданы с аукциона и хотя только два из них были натасканы в поле, выручено за всех 256 гиней. Вот список этих собак:
- Нельсон от Вунса и Влосс ………………..15 гиней.
- Нель от Вунса и Влосс…………………………..16 »
- Драб от Вунса и Дайдо …………
- Вез от Вунса и Маб. . ……………………….5 »
- Рек от Река и Дай…………………………………16 »
- Бен от Дона и дочери Река…………………21 »
- Бель от Дона и дочери Река……………….16 »
- Цар от Дона и суки сэра Уильмота …:.. 17 »
- Крак от Дона и суки сэра Уильмота……….17 *
- Своп от Дьюка и Блум………………………….25 »
- Снек от Дьюка и Блум…………………………25 »
- Рок от Рапа и суки Лорда Мексборо …24»
- Ванг от Бунса и Бесс………………………..46 »
256 гиней (около 2500 р. с.)
№ 12 и 13 бывали на охоте в Англии и Шотландии; прочие хорошо дрессированы. При этом нужно заметить, что Блум, мать Свопа и Снека, была продана ранее за 80 гиней.
После выхода в свет сочинения Sydenham Edwards, уже все писатели о собаках упоминают о пойнтере, и почти все предлагают особый метод его дрессировки. Из слов их оказывается, что, вследствие большой примеси крови гончей, пойнтер был упрям и не позывист в поле и совсем утратил ту мёртвую стойку испанской легавой, которая была так дорога охотникам. По «Sportsman’s Cabinet», как видно из нижеприведённой выдержки, предполагается, что легавая была привезена из Испании около 1600 года, но нет указания на время, когда она впервые была скрещена с лисогоном. Однако весьма вероятно, что к этому скрещиванию и не прибегали, пока употребление ружья на охоте не сделалось общим. Когда же для охоты за пернатой дичью употреблялись лишь одни сети, то очевидно, что для охотника собака с хорошим чутьём и тихим поиском была пригоднее быстрой и бойкой, которая только бы разгоняла дичь.
Вот как изложены в «Sportsman’s Cabinet» воззрения охотников начала нынешнего столетия, на первоначальное воспитание пойнтера.
«Пойнтер, несмотря на типичную красоту склада, способность к дрессировке и свою полезность на охоте, был позднее чем какая-либо другая порода собак замечен натуралистами, из чего смело можно заключить, что в Англии раньше он был неизвестен, и что он иноземного происхождения. Обстоятельства оправдывают господствующее мнение, что эта порода привезена из Испании (с небольшим два века тому назад) и что тяжёлая, неуклюжая, пешая и сонная испанская легавая исчезла в английском пойнтере,— результате скрещивания и улучшения нами этой коренной породы».
«Не более тридцати или сорока лет тому назад, пойнтера были или почти совсем белые, или же с кофейными пятнами, кроме знаменитой породы чёрных пойнтеров Герцога Кингстон, которые считались лучшими во всём королевстве и после его смерти были проданы за громадные суммы. Но с того времени любовь к ружейной охоте развивалась всё более и более, и пойнтеров начали разводить всех мастей начиная от чисто-белой, белой с голубоватыми или серыми крапинами, и кончая одноцветной — кофейной или совершенно чёрной мастью. После всех опытов, какие только могли быть сделаны авторитетными знатоками и энергичными любителями, большинством решено, относительно роста, следующее: если собака требуется на всякую дичь и для всякой местности, выгоднее всего придержаться золотой средины, избегая крайностей. Крупные, мясистые и тяжёлые собаки в жаркое время скоро устают, мелкие же собаки тоже неудобны на охоте в высокомтурнепсе, вереске, а также во льняных и дроковых полях». «Искусство дрессировки пойнтеров прежде считалось очень трудным и мудрёным делом. Многие дрессировщики только этим и жили, но теперь эта таинственность давно рассеялась и охотники-практики очень хорошо знают, что дрессировка пойнтера настолько проста, что мало-мальски породистый щенок может усвоить теоретические основания своей будущей учёности в комнате, ни разу не побывав ещё в поле. Инстинктивное стремление этой породы проявляется часто на третьем или четвёртом месяце от рождения, и можно видеть щенят, важно делающих стойку над цыплятами, голубями и даже воробьями, сидящими на земле, на глаз прежде чем можно предположить у них настолько развитое чутьё, чтобы они могли причуять дичь».
«Когда такой щенок будет по 6-му или 7-му месяцу, дрессировка его производится следующим путём. Одновременно можно управиться с одной собакой, двумя или более, в любом месте, в комнате или на дворе, повторяя лишь слова: То ho (эй!), Have а гаге – (осторожно), Take head, (не тронь! Тубо!), конечно, с плёткой в руке, чтобы возбудить внимание и добиться послушания, несмотря на самые соблазнительные кусочки, кидаемые перед носом собаки. Процедура эта начинается с того, что кидают ей кусок хлеба, и как скоро она за ним кинется, сейчас же останавливают её громким восклицанием: «Have а саге!» и повторяя вышеприведённые слова, заставляют её стоять над хлебом достаточно времени для того, чтобы она могла выказать своё послушание и усвоить понятие о необходимости воздержания. Тогда тихим свистом и восклицанием «Нiе оn!» даётся знак, что она может взять хлеб. Очень скоро все выучиваются этому, и на практике мы увидим, что, в тот момент, когда собака хочет схватить кусок хлеба или мяса, можно моментально остановить её и заставить возобновить стойку, после вышеприведённых слов. Некоторые считают достоинством в пойнтере, когда он подаёт убитую дичь. Кто желает, легко может достигнуть этого, приучив его к поноске, прежде чем пустить его в полевую работу. Этот род службы очень нравится пойнтеру и он никогда его не забывает, но поноска соединена с одним неудобством: впоследствии может оказаться, что собака мнёт дичь и жуёт её, а это порок обыкновенно неисправимый, от которого нельзя отучить без больших хлопот и постоянной порки.» «Обстоятельство это, часто случающееся, тем более нужно иметь в виду, что наказание всегда противно охотнику, который, вероятно, согласится с автором, что лучше предупреждать, чем лечить болезнь.» Приведённые, действительно практичные, замечания показывают, что на привычки и дрессировку пойнтера уже тогда обращали большое внимание. Совершенно в другом роде анекдот о почтенном священнике, в приводимой нами ниже выписке из Sportsman’s Repository. На самом деле этот рассказ производит впечатление шутливой выдумки автора, чтобы поднять на смех лиц, передававших рассказ о необычайной стойкости Юно и Плюто, когда Джилкин рисовал их портрет. Поэтому, за что купили, за то и продаём, оговариваясь, что рассказ о цене, за которую был продан пойнтер Даш, и условиях его продажи, по нашему мнению, изложен согласно с истиной, так как другие писатели того же времени приводят его как факт и не выражают сомнения в его верности. Стойкость Юно и Плюто, конечно, вещь возможная, но мы рискнём заметить, что, вероятно, она немного преувеличена. Но выписка эта важна потому, что из неё видно, во-первых, что заводчики признавали избыток крови фоксгунда нежелательным в пойнтере, так как это делало их упрямыми, и во-вторых, что собаки эти уже приобрели тогда крепкую стойку. Иначе приведённый рассказ не имел бы смысла.
«Чтобы достичь чего-либо особенного в охотничьем деле, мы должны прибегнуть к опытности полковника Торнтона, похвальным честолюбием, которого было избегать торной дороги и мало того—превзойти всех заводчиков. Без сомнения, он успел в этом настолько, что слава его имени перейдёт и к будущим охотникам. Мы полагаем, что полковник сам задумал и произвёл скрещивания, необходимые для того, чтобы получить своего знаменитого пойнтера Даш, который, как мы раньше заметили, по всей вероятности, имеет 3/4 крови фоксгунда. Даш в своё время считался перлом пойнтеров и оправдывал это своим широким поиском в болоте, быстротой, с которую обыскивал местность, и природной, ему свойственной, почти невероятной манерой поиска дичи верхним чутьём. Почуяв дичь, он прямо вёл к ней, не разбирая и не копаясь по следу, как другие собаки; притом он имел чрезвычайно твёрдую стойку и хорошо работал с другими собаками. Даш был уступлен полковником Торнтоном покойному сэру Ричарду Симонс за партию шампанских и Бургундских вин, купленную у Французского посланника за 160 фунтов стерлингов, бочку кларета, изящное ружьё и пойнтера, с тем условием, что если по какой-либо случайности собака сделается негодной для охоты, то должна быть возвращена полковнику за 50 гиней. Так оно и случилось. Даш имел несчастие сломать ногу и был возвращён полковнику Торнтону, который и в этом искалеченном виде считал его ценным приобретением, как производителя».
«Как ни велика была слава Даша, но невероятно, чтобы он в отношении крепости стойки превосходил двух других пойнтеров, также принадлежавших полковнику Торнтону — Плюто и Юно. Известно достоверно, что этот кобель и сука стояли на стойке час с четвертью, покуда известный художник, покойный М. Джилкин, снимал с них эскиз для картины, исполненной им для их владельца. Изящную гравюру с этой картины мы находим в книге Даниеля «Rural Sports».
«Нам пришлось слышать по этому поводу от охотников много шуток, с целью поднять на смех эту стойку. Они сравнивали ее с другой, более чудесной и хорошо известной стойкой, приводимой на основании авторитета серьёзного и почтенного лица из духовного звания. С нашей стороны мы считаем стойкость Юно и Плюто вполне возможной, и вероятной, и хотя не можем сослаться на Джилкина, покинувшего здешний мир, надеемся для лучшего, но другие оставшиеся в живых свидетели могут подтвердить истину его слов. Остаётся только сравнить этот рассказ со всем известным анекдотом о преподобном Теофилусе Вериги».
«В один из рождественских дней джентльмен этот возвращался домой из приходской церкви. Дорога до дому была дальняя и шла через пустынную вересковую пустошь. В самом глухом месте он увидел пойнтера без охотника, стоявшего над выводкой куропаток. Он посмотрел, полюбовался, подивился чудному и необъяснимому инстинкту животной твари, восхвалил премудрость Творца и проехал далее. Скоро однако хлопоты и труды, сопряжённые с его званием, изгладили в его памяти всякое воспоминание об этом, как тот же самый удивительный вид снова возбудил его восхищение, ровно через двенадцать месяцев, день в день, на том же самом месте. На этот раз его удивление было несравненно более, чем в первый, потому что, на том же самом месте, в том же самом положении, собака делала стойку, как он оставил её и выводок двенадцать месяцев тому назад, с той только разницей, что тогда они были живы, собака, осторожно подкрадывалась, а птицы затаились, теперь же это были скелеты, по которым можно было читать лекцию анатомии!… Как предполагает почтенный джентльмен, куропатки, несомненно, не могли сдвинуться с места, вследствие всем известной чарующей силы собачьего взгляда. Мы особенно просим легкомысленных людей не обращать этого в шутку, ибо убеждены, как подобает всякому разумному человеку, в том, что есть чудеса превыше нашего разумения».
Выписка эта важна потому, что подтверждает, что предприимчивости и знанию полковника Торнтона мы обязаны первым скрещиванием с фоксгундом; любители современных пойнтеров, несомненно, будут рады узнать, кому они обязаны улучшением своей любимой породы, так как это улучшение сделало более лёгкими их последующие старания в этом направлении.
Но возвратясь к 1811 году, т. е. 11 лет спустя, после того как вышло описание пойнтера в «Cynographia Britannica» Sydenham Edwards, мы находим следующее описание пойнтера в «Shooter’s Guide» В. Thomas, более известного под своим настоящим именем—Thomas В. Johnson.
«Вообще, я предпочитаю пойнтера среднего роста, ладного, живого, лёгкого и крепкого. Очевидно, такая собака вынесет продолжительную работу на охоте, тогда как мелкая собака, как- бы хороша она ни была, не годится для охоты в густом турнепсе, высоком и жёстком жниве или в горах, в высоком и плотном вереске. С другой стороны, предполагают, что крупная собака, вследствие своего большого веса, скорее устаёт, чем собака среднего роста, почему последняя вообще предпочитается и я рекомендую её во всех отношениях; но в то же время я не отказался бы от крупной собаки, потому только что она велика, так как случается, что и очень крупная собака обладает однако силой, пропорциональной своему росту. Что же касается масти, то это много зависит от вкуса и, несомненно, есть хорошие собаки любой масти. Тем не менее я рекомендовал бы кофейную или кофейно-пегую масть. Собака белой масти предпочтительнее по своему хорошему характеру и менее склонна к заболеванию, вследствие своего лимфатического темперамента. Она имеет отличное чутьё, хитра, смышлёна и её видно издалека. Пойнтера тёмно-коричневой или кофейной масти вообще очень хороши, но их трудно видеть на далёком расстоянии, в особенности в горах. Но зато собака тёмного цвета всегда ближе подведёт к дичи, чем белая, что зависит лишь от масти, более подходящей к окружающим предметам и не так резко заметной издали. Собака жёлтой или рыжей масти обыкновенно вертопрах и горячка, что зависит от её холерического темперамента. Вообще, самая лучшая масть белая и кофейная, или же кофейно-пегая. Если белый цвет преобладает, то это признак хорошего характера».
Мнения этого писателя, конечно, основаны лишь на предположениях, так как по личному опыту мы не можем согласиться с тем, чтобы белые или почти белые пойнтера обладали лучшим здоровьем или характером, чем пойнтера другой масти. В защиту теории Thomas нужно сказать, что нельзя упускать из вида того, что тогдашние пойнтера имели большую примесь крови фоксгунда и, следовательно, жёлтые и рыжие собаки, о которых он говорит, вероятно, были в более близком родстве с гончей и потому более упрямы и непослушны, чем кофейные, которые были ближе к испанской легавой. Воззрения его на масть, по отношению к полевой работе собаки, без сомнения, разумны, так как очевидно, что белая собака виднее издали, чем кофейная и, наоборот, что последняя менее распугивает дичь чем белая. Его рассуждения о лимфатическом темпераменте белых собак — одни предположения, так как не подтверждаются на практике, почему могут быть оставлены без внимания при обсуждении вопроса о масти.
В «Kunopoedia», отличном сочинении о дрессировке пойнтера и спаниэля, написанном в 1814 году William Dabson из Кумберланда, ничего не говорится о таких преимуществах одной масти перед другой, тогда как, по нашему мнению, об этом непременно было бы упомянуто, если бы мнение, что белая собака обладает наилучшим здоровьем и характером было бы тогда общепринятым.
В настоящее время ирландские охотники вновь прибегли к скрещиванию с фоксгундами, с целью увеличить энергию пойнтера и получить более плотную шерсть, пригодную для сырого климата Ирландии, чего и достигли, как было видно на экземплярах, виденных нами на Дублинской выставке, выращенных и выставленных одним завзятым охотником, знатоком по всем отраслям охоты и специалистом по ружейной.
Многие авторитеты последнего времени утверждали, что порода пойнтеров скрещивалась, кроме фоксгунда, с другими породами и некоторые знатоки стоят за то, что к ней была примешана кровь борзой и бульдога. Это довольно правдоподобно, потому что заводчик, желавший придать быстроту испанской легавой и настолько смелый, чтобы произвести опыт, точно так же мог прибегнуть к скрещиванью с борзой, как и с фоксгундом. Отдавая справедливость человеку, настолько энергичному, чтобы не идти, зажмуря глаза по битой дороге, мы невысокого мнения о смётке тех, кто думает, что подобное скрещивание годилось бы для пойнтера. Не следует забывать, что борзая охотится на глаз, а не чутьём, и что скрещивание её с испанскою легавою непременно искоренило бы отличное чутьё этой породы. Несомненно, быстрота её увеличилась бы, но потеря чутья была бы ужасная. Наклонность гонять дичь также упорно передавалась бы продукту такого скрещивания, и более чем невероятно, чтобы какой-либо заводчик не бросил бы сейчас такой способ улучшения испанской легавой.
Скрещивание с бульдогом представляется едва ли в более благоприятном свете, так как оно, наверное, уничтожило бы быстроту всякой породы (бульдог, по всей вероятности, самая пешая из всех существующих пород). Кроме того, всем заводчикам хорошо известно, что собаки, с примесью крови бульдога, всегда драчливы и упрямы. Хотя мы ранее утверждали, как общее правило, что чистокровный бульдог безобидное, добродушное животное, долготерпеливое и очень нескоро раздражающееся, но несомненно, что нечистокровные экземпляры совершенно другого характера. Тем не менее вероятно, что в некоторых случаях прибегали к скрещиванию с бульдогом, с целью увеличить стойкость и энергию собаки, полученной от вышеупомянутого скрещивания с борзой. Но пока с течением времени кровь бульдога не уменьшилась до минимума, мы не думаем, чтобы порода пойнтеров в каком-либо отношении улучшилась от её присутствия. Бульдоги, без сомнения, имеют чутьё, но самый горячий их поклонник никогда не может сказать, чтобы они могли соперничать с испанской легавой в обладании этой важной способности, а потому, утверждая, что по нашему мнению, в то или другое время к легавой была примешана кровь бульдога, мы можем заключить, что это было или контр-экспериментом скрещивания с борзой, с целью исправить слабость полученного продукта, или же имело целью освежение крови в очень широком размере. Мы этим хотим сказать, что заводчики, прибегнувшие к такому скрещиванию, вероятно, имели в виду то обстоятельство, что примесь крови бульдога даже в далёкой степени родства значительно увеличивает энергию другой породы собак. Поэтому, может быть, они рассудили, что путём разумного скрещивания неповоротливость и упрямство бульдога, так же, как и другие недостатки, уничтожатся, а несокрушимый дух и храбрость его в известной мере сохранятся.
Каждый охотник, хорошо знакомый с природой современного пойнтера, не может не допустить, что он во многих случаях показывает признаки хлипкости. В этом отношении мы не можем привести лучшего авторитета, как Mr. William JLort, который, в предыдущей главе о сеттере, заметил, что в неблагоприятный для охоты день пойнтер пасует чрез несколько часов непогоды. Капелька крови бульдога, по мнению первых заводчиков, была лучшим лекарством против этого недостатка и мы твёрдо убеждены, что в прежнее время многие известные заводчики часто прибегали к этому средству.
Нет сомненья, что именно фоксгунду принадлежит заслуга улучшения испанской легавой и что нынешние заводчики должны быть благодарны полковнику Торнтону за то, что он сделал для их излюбленной породы в конце прошлого столетия. Из рисунка}, снятого с картины известного Французского живописца Депорта, о которой мы упоминали в главе о сеттерах, можно составить себе понятие о продукте первоначального скрещивания, хотя мы должны сознаться, что нас удивляет кажущаяся тонкость костей. Испанская легавая была грубокостная, тяжёлая собака, кость же фоксгунда даже вошла в поговорку. Поэтому надо предполагать, что или выбранная для скрещивания лёгкая паратая гончая имела очень тонкие кости, или же, что во всяком случае родители изображённых собак были очень лёгкого склада. Как бы то ни было, между нынешними пойнтерами существует громадное различие в весе. Некоторые экземпляры весят более 70 Фунтов, тогда как другие не тянут и 50 фунтов. Зависело ли это оттого, что в иных случаях для первоначального скрещивания взята была более тяжёлая, а в других более лёгкая собака, —мы сказать не можем, так как это лишь предположение, не основанное на точных данных. Однако в настоящее время существует такая разница в величине, что более чем вероятно, что от скрещивания с фоксгундом произошли два различных типа и что только один из них изображён на рисунке Депорта.
Мистер Уильям Лорт прислал нам следующие заметки об этой породе со своей точки зрения; при этом любопытно, что, по его мнению, лучшие отродья современных пойнтеров, как и сеттеров, возникли на севере Англии или во всяком случае произошли [вывезены?) оттуда. Мистер Лорт относительно сравнительных достоинств пойнтера и сеттера говорит то же, что и в главе о сеттерах, и его мнение по этому предмету, по положению, какое он занимает, как эксперт и заводчик обоих пород, должно считаться авторитетным.
«Меня часто спрашивали — кого я предпочитаю: пойнтера или сеттера. Хотя один великий авторитет и сказал, что в настоящее время пойнтер считается лучшей собакой на шотландского тетерева, но я считаю сеттера более способным для этой охоты, чем пойнтера. На твёрдом каменистом грунте и в жёстком вереске ноги и энергия пойнтера подвергаются тяжёлому испытанию, а изморозь, почти постоянная принадлежность тетеревиной охоты в Шотландии, чувствительно пробирает тонкошёрстного пойнтера, который, промокнув основательно до обеда и продрожав час в обед, часто после полдня не прочь чистить шпоры. С другой стороны, жара и отсутствие воды, которые легко переносятся пойнтером, сильно изнуряют сеттера.»
«Пойнтер всегда имеет некоторое преимущество пред сеттером в том, что легче дрессируется и, раз выдрессированный, менее способен забыть дрессировку. В поиске и чутьё породистые экземпляры обоих пород мало разнятся. Место пойнтера — в жниве, траве и сечах, и тут он, видимо, более у места, чем на голых, закутанных туманом холмах или на предательских трясинах торфяных болот».
«Маттинглей, шестьдесят лет тому назад, и Вебб Эдж, в 1845 году для улучшения пойнтера сделали то же, что Лаверак для сеттера, хотя и в меньшей степени. Маттинглей вывел своих пойнтеров с севера, как и Лаверак своих сеттеров. Вебб Эдж был менее щепетилен относительно родословной, чем другие, и хотя, кроме своих производителей не употреблял других, разве только самых кровных, но изредка покупал и пускал на племя щенят от «замечательной суки с севера». При распродаже его собак, в Октябре 1845 года, лучшие перешли принцу Альберту Стеттеру Уорнеру, и как я полагаю отцу Уильяма Брельсфорда, наконец (но не последние, если судить по результату), покойному Георгу Муру Апписби (с которым я был экспертом на 1-й Бирмингамской выставке)». «Некоторые писатели ошибочно причисляют Вебб Эджа к числу заводчиков тяжёлых пойнтеров (лорд Дерби, лорд Ликфильд, лорд Сефтон, сэр Антробус и друг). Напротив того его пойнтера были самыми быстрыми и самыми лучшими пойнтерами того времени». После Маттинглея и до продажи собак Вебб Эджа улучшение породы приостановилось и наступил период застоя, во время которого мало что сделано, а то, что сделано, не записано, лорд Кеннеди, Осбальдестон, сэр Сеттон, сэр Месгрев, Грин и лорд Сефтон много сделали для того, чтобы довести породу до её современного совершенства. Центральные графства, унаследовавшие породу как Маттинглея, так и Вебб Эджа, сохранили и усовершенствовали её. Стаффордшайр долгое время славился хорошими пойнтерами, и мы все знаем, что в последние годы не было лучшего завода, как завод Уайт Гуза в Ипсли, который, т. е. Гуз, смело может похвастать тем, что вывел лучших пойнтеров, чем кто-либо в его время. Пилькингтон, Врайерли, Лойд Прайс, покойный лорд Бервик — все имели замечательных собак, но заводчиками не были, а покупали их.
Пойнтера, в отличие от сеттеров, не делятся на особые разновидности, свойственные какой-либо местности Англии. Даже Ирландцы, имеющие своего сеттера, своего спаниэля, своего терьера и своего волкодава, не заявляют претензии на обладание особой породы пойнтеров; напротив того, пойнтера мало известны на Зелёном Острове. Шотландия также мало сделала для улучшения этой породы собак, но, вероятно, здесь, как и там, пренебрежение к пойнтеру вызывалось характером страны, для которой сеттер был пригоднее пойнтера. Местность здесь гористее и пересечение чем южнее в Англии. Даже английские заводчики не придерживаются какого-либо отдельного типа, и только некоторые из них обращают внимание на собак известного веса, не придавая никакого значения пойнтерам, не имеющих требующихся размеров.
На современных собачьих выставках пойнтера различаются лишь по весу, и на масть и другие признаки не обращается почти никакого внимания. На последних выставках, например, пойнтеров делили на две следующие категории: кобели свыше 55 фунтов и суки свыше 50 ф.; кобели менее 55 ф. и суки менее 50 ф. Защитники известных размеров пойнтера приводят аргументы, не лишённые значения, если иметь в виду различия условий охоты и охотников. Для пожилых охотников, всего пригоднее тяжёлые пойнтера, более подходящие своим характером к испанской легавой, так как, вследствие своего большого веса, они не так быстры на поиске; с другой стороны, лёгким пойнтерам свойственна несравненно большая быстрота поиска, а в крепости стойки они разве немногим уступают тяжёлым. Энергичным охотникам такие помощники на охоте, конечно, более придутся по душе, и это ещё вопрос — не через чур-ли хороши тяжёлые пойнтера для большинства тех охотников, которые так ими восторгаются.
Поэтому, по нашему мнению, можно принять за правило, что пойнтера средней величины лучше для охоты, чем очень лёгкие или очень тяжёлые, потому что они соединяют быстроту поиска и твёрдую стойку в степени желательной всякому охотнику.
Что нынешний пойнтер уступает в чутье прежним пойнтерам, это, мы полагаем, почти общепризнанный охотниками факт. Другими словами, чутьё пойнтера было пожертвовано для ног, быстроты поиска. Во многих случаях можно было бы подумать, что заводчики стремились лишь вывести животное могущее скакать во все лопатки и, таким образом, обрыскать на состязании большую площадь земли, чем другие собаки. После этого нечего и удивляться
Континентальные охотники, в особенности Германские, смотрели на этот предмет совершенно с другой точки зрения и континентальные легавые унаследовали свойства своих испанских предков в большей степени, чем английские. Ещё очень недавно один из передовых германских охотников заметил нам, что хотя он и восхищается английскими пойнтерами, но что эти собаки чересчур для него быстры и что, по его опыту, в Германии более пригодна тяжёлая и стойкая немецкая легавая. Он прибавил однако, что надеется скрещиванием этих двух пород, немецкой и английской, улучшить как ту, так и другую.
Немецкая легавая, кроме своей массивности, не отличается резко от английской. Она имеет более толстую шею, что неудивительно, если принять во внимание её более близкое родство с испанскою легавою. Лучшие экземпляры этой породы, виденные нами на Германских собачьих выставках, были кофейно-пегой масти.
Сравнивая три типа легавых описанных в этой статье— испанскую, немецкую и английскую, наши читатели могут почти уподобить их с тремя степенями сравнения: превосходной, сравнительной и положительной. Массивность оригинальной испанской легавой значительно умаляется в немецкой, стати которой, в свою очередь, должны быть утончены, чтобы сделать её похожей на английскую.
На всех известных рисунках сходство немецкой легавой с испанской очень заметно, в особенности сходна она переднею частью тела, почему очевидно, что как от той, так и от другой нельзя ждать большой быстроты поиска. Если принять силу мерилом достоинства, то ни испанская, ни немецкая легавые не уступят английской, но замечательно, что ширококостность их не соединена с нестомчивостью.
Желательно ли скрещивание пойнтера с немецкой легавой — это ещё спорный вопрос в настоящее время.
Лично мы были бы не прочь испытать это скрещивание, с лёгкими пойнтерами в особенности, если бы это были дети победителя на полевом состязании. Мы считаем, как упоминали выше, что в настоящее время обращали чересчур много внимания на увеличение быстроты поиска, и что недалеко время, когда это достоинство будет считаться менее важным, чем чутьё. Так всегда случается с заводчиками, которые, в своём стремлении достигнуть развития какой-либо способности животного, жертвовали для этой цели другой способностью. Но да не подумают, чтобы мы считали нежелательным для легавой увеличение быстроты поиска — напротив. Мы допускаем, что собака тихоход и копуша может привести в отчаяние страстного охотника, но в то же время добавим, что бесчутая легавая так же плоха, как и безногая. На полевых испытаниях быстроногая собака всегда блистает: вследствие своей быстроты, она может обрыскать большую площадь и этим увеличивает для себя вероятность нахождения дичи. Естественно, что такая собака побивает своего более медленного, хотя и более надёжного и верного противника, который неустанно и прилежно работает всё время испытания, работал бы так без ошибки целый день и, по всей вероятности, в полдня бы смучил своего блестящего товарища. Что это случается на каждом испытании, свидетельствуют отчёты о них и, по всей вероятности, со временем будут приняты меры против этого зла. Полевые испытания, если производятся как следует, сами по себе настолько хорошие учреждения, что необходимо немедленно принимать всевозможные меры для того, чтобы не дать модным предрассудкам вредно повлиять на породу собак, для улучшения которой сделаны эти испытания.
Мы уже говорили о масти старинных легавых и вполне изложили мнения М. Томаса по этому предмету. В настоящее время масть пойнтера стала разнообразнее и мы можем раз считывать найти хорошие экземпляры любой масти: чёрной, белой, желто-пегой, красно-пегой, кофейно-пегой, даже случайно совсем жёлтых пойнтеров. Но число собак без белых отметин очень ограничено, и самые модные масти в настоящее время — кофейно-пегая, желто-пегая и красно-пегая, излюбленные в приведённом нами порядке. Каприз играет главную роль при этом и только в недавнее время кофейно-пегие заняли первое место в нашем списке.
Лично мы видим мало толку в предпочтении одной масти другой, но конечно предпочитаем пегих легавых одноцветным и восстаём против желто-пегой легавой с чёрным чутьём. По нашему мнению, этого недостатка достаточно, чтобы забраковать собаку. Хотя мы знаем, что некоторые видные авторитеты не согласны с этим мнением, но мы стоим на своём, полагая, что большинство заводчиков согласится с нами в том, что чёрный нос составляет положительно порок у этой породы.
По вопросу о масти заметим ещё, что многие почитатели кофейных и кофейно-пегих легавых приводят в оправдание своего предпочтения то, что эта масть ближе подходит к масти старинной испанской легавой, чем желто-пегая и красно-пегая и потому должна более уважаться. Принимая во внимание произведённые скрещивания, мы не видим, чтобы это положение имело бы какое значение, даже допустив, что это верно, чего мы доказать не можем. Тем не менее кофейно-пегие легавые пользовались прежде наибольшею популярностью, что конечно оправдывает защитников этой масти.
Мистеру Уайтгузу из Ипсли-Корта мы обязаны желто-пегими легавыми, которых он довёл до высшей степени совершенства. Самые знаменитые его собаки были — Гамлет и Рап, хотя перечисление всех первоклассных пойнтеров этого джентльмена заняло бы слишком много места. М. Уайтгуз признаётся первым знатоком этой породы и верность его решений на всех выставках, где он был экспертом, признана всеми. Не смотря однако на популярность, приобретённую желто пегими, на то, что многие заводчики предпочитают красно-пегих, на существование чёрных, кофейных и прочих мастей, кофейно-пегие пойнтера не уступают своего места. Аркрайта Пруд II и Дон Жозе, Лойд Прайса Уап, Бель и Боубельс и знаменитый соперник первого — Понто Джемса Флетчера все были кофейно-пегие. Но это не единственные первоклассные представители этой масти. Мистер Бертрам в Эссексе обладает великолепным экземпляром кофейно-пегого пойнтера — Специаль, с крупными кофейными пятнами и коричневыми крапинами по белому фону. Многие заводчики восхищаются этой мастью и конечно мы не находим причины её критиковать, хотя она и очень редко встречается на выставках.
Как комнатная собака, пойнтер уступает своему сопернику-сеттеру, потому что, хотя и в этом случае, как и всегда, нет правила без исключения, в домашней жизни своей он не отличается ни своею привязанностью, ни умом и как комнатный баловень не имеет успеха. Что же касается красоты, то его гладкая шерсть много теряет в сравнении с шелковистою псовиною сеттера, и пойнтер похож на простого рабочего, каким он есть на самом деле и в качестве какового приобрёл себе друзей повсюду.
С давнего времени Девоншир был главным рассадником пойнтеров и гг. Френсис в Эксетере и Самуель Прайс в Девоне много способствовали к упрочению справедливо заслуженной славы этого южного графства, доставляющего первоклассные экземпляры породы. Самуель Прайс несомненно заслужил безсмертие выводом Уапа — собаки в своё время не имевшей себе соперника, но теперь уже устаревшей. Мистер Норриш из Кредитона, также быстро приобретает известность в качестве экспонента пойнтеров и обладает замечательно красивой парой кофейно-пегих Дигби и Ревеля, которые начали получать награды когда им было лишь несколько месяцев. Впрочем заслуга, вывода этих собак принадлежит г. Андрю, от которого их приобрёл Норриш.
Из старых заводчиков более выдаются имена Стеттера, Месона, лорда Сефтона, лорда Доуна и мистера Гарта. Собаки их кровей очень ценятся заводчиками.
Выбор пойнтера требует немалого соображения и большой сметливости, так как ни к какой другой породе собак не подходит более пословица: «не по милу хорош, а по хорошу мил. На полевых испытаниях последнего времени, многие лучшие собаки вовсе не отличались красотою, что подало повод многим охотникам думать, что красота пойнтера имеет мало значения. На самом деле мнение это не совсем верно и нет никакого сомнения в том, что учреждение собачьих выставок значительно улучшило стати и красоту пойнтера. Пока хозяин собаки мог сравнивать её лишь с собаками соседних охотников, он, до известной степени был равнодушен к её наружности. Но когда потребовалось составить репутацию своему заводу, тогда дело приняло другой оборот и, как сказано было выше, охотники до пойнтеров начали добиваться улучшения статей и красоты этой породы. При выборе пойнтера охотник должен всегда сообразоваться со своими силами и принимать во внимание те условия, при которых придётся работать собаке. Лёгкая, малорослая собака очень хороша в такой местности, где работа собаке легка, и наоборот,—тяжёлая, ломовая собака годна, лишь при противоположных условиях, или если сам охотник не может рассчитывать на свои силы. Из вышесказанного видно, что можно принять за общее правило, что для охоты лучше выбирать хорошую собаку не очень большого роста. Из этого однако не следует заключать, что надо предпочесть неважного пойнтера среднего роста, отличным крупным или мелким экземплярам. Нет правила без исключения, но благоразумнее рассчитывать на хорошие качества в складной собаке, чем на случайную находку необделанного алмаза.
Вот главнейшие признаки хорошего пойнтера:
Голова, довольно широкая между ушами и внушительного вида. Она не должна представлять прямую линию ото лба до носа; напротив, лоб должен иметь значительный перелом в виде резкого уступа; затылочный гребень сильно развитый.
Морда длинная, широкая и тупая. Нос широкий и влажный, тёмно-коричневого или телесного цвета, но никак не чёрного. Чёрный нос у желто-пегих пойнтеров — положительный порок.
Челюсти сильные, причём зубы верхней и нижней не должны выдаваться вперёд.
Губы достаточно развиты, но не в такой степени, как у кровяной собаки.
Глаза. Цвет их зависит от масти собаки, и потому они бывают тёмные и светлые. Глаза не должны быть малы, так как пойнтер со свиными глазками никуда не годится.
Уши должны висеть вплотную по сторонам головы; они должны быть мягкие, тонкие, низко посажены и длинны, так что доставали бы до горла.
Шея лучше выгнутая; отвислый подгрудок составляет важный недостаток.
Плечи умеренно покатые и хорошо посаженые.
Грудь не очень широкая (так как собака с широкою грудью не может иметь быстрого поиска) и очень глубокая, т. е. низко спущенная.
Туловище крепкое, с хорошо поставленными рёбрами, и не короткое, что считается порочным. Поясница в особенности сильная и немного выгнутая.
Передние ноги очень сильные, с тяжёлыми костями и с хорошим постановом.
Передние лапы круглые и в комке. Многие авторитеты восхищаются длинной русачьей лапой, но, по нашему мнению, ей следует предпочесть кошачью.
Задние ноги с очень развитыми бедряными мышцами и со слегка выгнутыми наружу коленками. Пазанки крепкие, немного отклонённые внутрь, вследствие того, что коленные суставы обращены наружу.
Прут — короткий, толстый у основания, но постепенно утончающийся к концу. Он не должен быть низко посажен, и собака должна носить его почти горизонтально.
Шерсть должна быть мягкою, но в то же время довольно плотною.
Масть. О ней было сказано выше, и мы заметим здесь лишь то, что хотя многие эксперты не обращают на неё никакого внимания, но кофейно-пегие и желто-пегие собаки много виднее собак других мастей.
Общий вид пойнтера должен представлять соединение силы и изящества. Грубых, а также тонкокостных собак следует избегать.
Прилагаем оценку пойнтера по балльной системе.
Череп……………………………………………………. 5
Нос, уши и глаза……………………………….. 5
Шея и плечи……………………………………………5
Грудь, глубина и ширина …………………….5
Колодка ………………………………………………. 5
Ноги и лапы…………………………………………..5
Шерсть…………………………………………………5
Прут……………………………………………………..5
Общий вид……………………………………………..10
Всего: 50
Если вам нравится этот проект, то по возможности, поддержите финансово. И тогда сможете получить ссылку на книгу «THE IRISH RED SETTER» АВТОР RAYMOND O’DWYER на английском языке в подарок. Условия получения книги на странице “Поддержать блог”