Л.П. СабанееВ.
«Природа и Охота» 1878. 7
Теперь сообщу кое-что о гатчинской псарне, куда я ездил вместе с «Старым охотником» и В. Н. Чебышевым, как известно, весьма компетентными судьями по части собак вообще и всего что касается псовой охоты в особенности. К сожалению, мы прибыли туда не совсем во время, так как борзых только что успели «подмазать» и они представляли собою весьма жалкие фигуры. Однако все имеет свою хорошую сторону и если мы не могли очень близко подходить к собакам, из опасения выпачкаться в дегте, если не могли разобрать масти собак, за то могли вполне видеть стати, которые уже не так скрадывались псовиной.
Всех борзых было около 30, большая часть из них были псовые и только две хортые. Кровных породистых собак не оказалось вовсе. Лучше всех из царских был признан Сердечный, сын Чародея (см. IV кн. стр. 10G)—рослый, краснопегий кобель, с отличным верхом, очень хорошими глазами, хорошим, хотя несколько прилобистым ципцом. Недурен оказался сын Любезного (см. выставку), не бывший на выставке, так как он недавно сломал себе ногу Это тоже очень рослый -2-вершковый, черноухий кобель, хотя и с небольшим верхом и грубоватым ципцом, но лучше отца. Обратил на себя внимание тоже Победим (принадлежавший бывшему управляющему охотой, г. Иванову); черно-пегий, довольно крупный (1 в.) кобель осеней 6-ти, с хорошим верхом, отличными ребрами и ногами. Недостаток его – короткая псовина и уши с крымью, т. е. немного повисшие – не в «закладе». Что же касается куцых кобелей – Наяна и Славного, получивших золотые медали, то знатоки-охотники, бывшие со мной, выразили свое крайнее удивление, что эти собаки, скорее горские, чем псовые, могли быть премированы, как псовые и получить такую высокую награду. Действительно, эти кобели своим складом совсем отличны от псовых: они очень коротки и вместе прямостепы; зад же у них по истине богатырский и вообще они выглядят как бы вылитыми из стали. Из сук лучше всех была признана «Голубка» (см. выставку), действительно замечательно росла сука, с широким задом, но короткая псовина и бочковатость ребер обличает в ней примесь крови чистопсовых.
Самые лучшие борзые оказались не принадлежащими к составу царской охоты; их две: обе суки и обе имеют клички: Отлика; одна принадлежит г. Дицу, нынешнему управляющему царской охотой, которого, к сожалению, мы не застали дома; другая – Тимофею Иванову, царскому охотнику, бывшему прежде у Н. Л. Болдарева. Обе суки половоухие, происходят от кареевских собак. Отлика г. Дица от известного Победима и суки Каншипа (а не от Наяна и Вихры, как было ошибочно сказано в описании вы ставки). Сука эта была на 1-й очередной выставке продана г. Перепелкину и на 2-й получила только малую серебряную медаль. От г. Перепелкина она уже перешла к г. Дицу. Это крупная и очень складная собака, но с небольшими глазами. Золотой медали она однако ни в каком случае не заслуживала, значительно уступая как в росте, так и в красоте другой Отлике, которой на выставке не было. Отлика Иванова происходит тоже от Победима и суки А. В. Кареева, который продал ее на 2-й очередной выставке, до экспертизы, А. А. Типольту; затем она досталась г. Перепелкину и наконец каким то образом перешла к нынешнему её владельцу. Ростом она более вершка, очень широкая, с низко спущенными ребрами и хорошо одетая, только раскормлена.
Из борзых непсовых, можно упомянуть только о «Язве», единственной бурдастой, порода которых однако ведется здесь издавна. Сама по себе «Язва» ничем не замечательна и далеко хуже бурдастых Его Высочества Николая Николаевича Младшего, но щенки её (их четверо от одного из помянутых бурдастых кобелей Его Высочества) обещают быть очень хорошими и рослыми, если им теперь действительно только по четыре месяца. Борзых щенков было немного: около десятка их бегало в большом выпуске, да столько же кормили две недавно ощенившияся суки.
Что касается гончих, до 50-ти числом, то все они, за исключением 4-х польских, принадлежали к помеси английских с костромскими. Стая вообще подобрана на славу, но между гончими есть несколько довольно сырых и нескладных собак, которых на выставке конечно не было. Польские на вид очень тяжелы, и хотя охотники и уверяли нас, что в гоньбе они не отстают от прочих, этому однако никак нельзя поверить.
Из других охотничьих собак, кроме борзых и гончих, на псарне содержится 4 лайки, но мы не успели их осмотреть. Легавых совсем нет; проезжая же охотничьей слободой, мы видели много сеттеров и несколько пойнтеров и легавых; между ними впрочем не было ни одной стоящей внимания собаки: все самые обыкновенные, заурядные, каких и везде много. Не представляют ничего хорошего и прочие породы собак, содержащиеся на псарне, как-то: меделянки и доги. Из первых, 10-месячные щенки были на выставке: я говорил уже, что они очень плохи и далеко нечистокровны. Есть там еще черная, довольно крупная и красивая сука, с двумя месячными щенками и двумя приемышами-борзыми; породы эта сука неопределенной. По распросам оказалось, что она происходит от мастифа Наследника Цесаревича и мнимо-меделянской суки Молдаванки, купленной для царской псарни в Москве, у Бардина. Молдаванка происходит от собак Богатырева, от меделянского кобеля и датской суки. Последняя кровь очень заметна и в виденной нами черной суке, которая очень высока на ногах. Собственно догов содержится на псарне четыре: три черных и один мраморный; но короткие толстые ноги и головы обличают в них примесь мастифа. Рядом с ними привязаны знаменитые Барс и Лев волчьей породы, выведенной порховским помещиком П. Баловенским. Судя по описанием )*, мы ожидали гораздо большого от этих собак, особенно от Барса, а увидели собак неказистых, хотя и рослых, не то бульдогов, не то датских, породы вообще неопределенной, средней между названными; у Льва голова напоминает скорее голову датской собаки. Барс, рост которого г. Баловенский приравнивал к росту матерого волка, и вес которого Н. Л. Дмитриев-Мамонов определял в четыре пуда, на самом деле меньше даже прибылого волка; сложен, правда, гораздо плотнее последнего, но ни в каком случае не вытянет и двух пудов. В московском!, зоологическом саду есть гораздо лучшие ублюдки от волка и собаки волчьей породы; скрещивания эти там ведутся много рациональнее. Не понимаем, что за странная фантазия пришла г. Баловенскому случать волчицу сначала с овчаром, а кобеля из этого приплода с сукой-бульдогом, и что из этого безалаберного смешения он думал получить? Странен также совет П. А. Дмитриева-Мамонова – вывести от этих уродов новую породу, повязав их с хорошими густопсовыми.
Вообще собаки гатчинской псарни не представляют ничего замечательного и в них нет главного – чистопородности. Но самая псарня действительно заслуживает удивления. Устройство её, порядок, чистота, наконец простор – все это безукоризненно, жаль только, что и здесь, в этом естественном питомнике собак, в таких выгодных условиях, не сохранилась наша русская порода густопсовых борзых. Говорят, действительно кровные густопсовые есть только (вернее, были) на псарне германского императора, где уже много лет назад г. «Старый охотник» видел очень старого, но замечательно ладного кобеля. По последним известиям английских охотничьих журналов и по рисунку, приложенному к одному из них, надо думать, что очень хорошие густопсовые есть и в охоте принца Уэльского.
Кроме собак, на псарном дворе, в особых очень просторных выпусках, обсаженных деревьями, обнесенных крепкими заборами и глубоко вбитыми в землю сваями, содержатся волки и лисицы. Волков 10: все переярки, вернее – прошлогодние прибылые; мы видели их, когда они были в полной линьке и имели весьма непредставительный вид. Любопытно было смотреть, как проворно зашмыгали они взад и вперед, пробираясь между кустами и деревьями, когда мы вошли в их помещение и попросили охотника выгнать их из задних кустов, куда они забились. Лисицы помещаются рядом; по словам надсмотрщика, их там 52 штуки, в том числе 20 молодых (прошлогодних). Как волки, так и лисицы содержатся на псарном дворе для садок, устраиваемых осенью, неподалеку от охотничьей слободы, на очень удобном для этого поле. Медведей только три: два трехлетка и один че тырехгодовалый; все трое привязаны на довольно длинных цепях, в приличном отдалении друг от друга, к столбам, обгрызенные верхушки которых показывали, что пленники довольно усердно развлекают себя гимнастикой. Большой медведь, при нашем приближении, очень старательно плясал на задних лапах, вероятно ожидая от нас подачки.
Большое количество собак, зверей, а также и лошадей, которых содержится здесь около 90, требует конечно многочисленной прислуги. Всех служащих на псарне охотников около 40 человек; они размещены по двое в очень красивых и уютных домиках, вытянутых в линию по одну сторону дороги, ведущей на псарню. Многие из псарей также держат у себя собак, но большею частию подружейных; у них иногда можно достать довольно хороших щенков. Недостаток времени не позволял нам внимательно осмотреть гатчинский зверинец, находящийся в расстоянии около версты от охотничьей слободы, да, кроме того, и жаркий день совсем не благоприятствовал нашей экскурсии. Весь зверинец занимает около 400 десятин и имеет в окружности до 8 верст; на всем этом пространстве он обнесен высокими (более 2 сажен) и частыми рогатками из жердей. Пространство это в разных направлениях пересечено хорошо устроенными шоссейными дорогами. Много виднеется там прудов; для животных устроены особые сараи и хлева, где заготовляется в большом количестве сено, а для пород оленей ежедневно доставляется несколько возов молодого осинника. Зверинец содержится очень чисто и скорее имеет вид парка, чем леса.
Искусство сделало здесь все что могло, но местность эта вовсе не подходящая для разведения животных: почва тут или бесплодна (в северной части глинисто-известковая), или-же болотиста – и трава очень плоха. Главная лесная порода – ель; сосны очень мало, а березы, осины, ивняку и различных кустарников нет вовсе, так как старые деревья уже подсохли и срублены, а молодая поросль уничтожается дичью. В зверинце содержатся, кажется, только зубры, олени, лани и косули. Мы видели лишь одну дикую козу. Пернатой лесной дичи нет никакой, или-же очень мало: это вероятно зависит от того, что ее нельзя удержать заборами. В прежнее время там было очень много серых куропаток и фазанов. В прудах и теперь еще довольно много рыбы, есть и форель; каждый желающий, заплатив в дворцовую контору 5 р., имеет право ловить удочкою, сколько угодно.
Гатчинский зверинец основан в 1766 г. графом Григорием Орловым. Он был владельцем Гатчины и постоянно здесь охотился; наконец, ему пришло желание охотиться на таких зверей, которых не было в данной местности. Чтоб привести свое желание в исполнение, граф велел загородить часть леса (около 4 квадр. верст) крестообразно поставленными жердями, выписал из Англии американских оленей и ланей, а из Литвы зайцев (?) и куропаток. В 1792 году, Гатчина со своими окрестностями поступила во владение Цесаревича Павла Петровича и зверинец был значительно расширен, прорезан вдоль и поперек просеками; устроены были мосты, дома для лесничих, сараи для кормления зверей и пр. Из Германии были выписаны олени, из Франции гончие для парфорсной охоты. Гельт, у которого мы заимствуем эти исторические сведения, рассказывает, что один раз олень, преследуемый во время такой охоты, спасаясь от собак, вскочил в коляску императрицы Марии Феодоровны и спокойно лег у её ног. Такая смелость, спасшая жизнь бедному животному, объясняется тем, что Государыня часто приезжала в зверинец и сама кормила зверей из рук.
Животные в зверинце, по свидетельству Гельта, размножались очень туго, главным образом, по причине плохих пастбищ. Особенно часто погибали самки оленей, во время кормления телят. Исключение составляли только лани, которые довольствовались самым скудным кормом, даже молодыми побегами ели. Пробовали здесь разводить лосей и северных оленей, но они жили недолго, даже пойманные телятами, и скоро погибали. Также неудачно было, до последнего времени, разведение коз; теперь, кажется, их довольно много. Прежде в зверинце содержались буйволы, тоже для охоты, и хорошо размножались, потом они были изгнаны. Не могу, конечно, поручиться, но мне кажется, что в настоящее время зверей здесь гораздо меньше, чем было в сороковых годах: тогда (в 1844 г.) одних ланей насчитывалось 430 штук, между тем как теперь мы не видали ни одной. Кроме дикой козы, подпустившей нас очень близко – шагов на 10-15, в зверинце не было замечено нами ни одного зверя или птицы; правда, видели мы ослов и их, должно быть, здесь довольно много, но это ведь не дичь. Прежде велась тут особая порода лошаков, приведенных из Оренбургской губ. и происходящих от жеребца и ослицы; есть-ли она теперь – мне неизвестно. Зимой, когда все звери держатся ближе к жилью, наша экскурсия была-бы, без сомнения, удачнее, чем теперь, и мы увидели-бы, если не всех, то большую часть животных; поэтому я непременно побываю в Гатчине и в зимние месяцы, и тогда поделюсь с читателями добытыми сведениями. Теперь-же скажу несколько слов о наших зоологических садах.
Слыша отовсюду восторженные панегирики увеселительному заведению Роста, именуемому здесь Зоологическим садом, я счел долгом посетить и это место, думая встретить здесь что-либо интересное, какие-либо замечательные экземпляры зверей или птиц. Но, увы, я жестоко ошибся! Сад весьма скуден четвероногими и пернатыми представителями животного царства. Все те же львы, тигры, медведи, слоны, обезьяны, фазаны, попугаи, павлины и т. п. Наиболее достойны внимания – огромный скелет кита, принадлежащий Академии Наук – и семья (5 штук) тюленей; впрочем, в прошлом месяце, публика вздумала вымещать на последних свой гнев на Берга за неудачный полет на воздушном шаре, и побила их камнями. Уцелел только один тюлень. В числе погибших находился молодой тюлень, появившийся на свет только 18 июня. Новорожденный постоянно привлекал на себя внимание посетителей сада своими забавными телодвижениями: он уже на третий день чрезвычайно быстро плавал, ловко нырял и кувыркался в воде, выходил на берег и ползал по траве. Особенно интересно было видеть беспокойство матери, которая высоко высунув голову из воды, зорко следила за всеми движениями своего детища на земле; и едва только кто из публики приближался к тому месту, где был маленький тюлень, мать его стремглав плыла к нему и, выйдя на берег, осторожно брала его зубами, клала себе на шею и уносила в воду.
Собственно говоря, петербургский зоологический сад вовсе не сад, а скорее курятник, потому что нельзя назвать садом небольшое, загороженное со всех сторон пространство, засаженное несколькими молодыми и уже чахлыми березками, – и вовсе не Зоологический, потому что он не имеет и не может иметь никакого научного значения. Это ничто иное, как просторный зверинец; животные тут служат только декорумом сада, который сам по-себе весьма непрезентабелен и никогда не мог-бы привлекать многочисленную публику. Животные, впрочем, содержатся хорош, помещения их довольно чисты, но можно сказать, нагромождены одно на другое: теснота непомерная, особенно в праздничное время, когда здесь поют разные певицы и даются всякие представления.
Петербургский зоологический сад нельзя ни в каком отношении сравнивать с московским. Даже находясь в аренде у г. Рябинина, московский зоологический сад был во много раз лучше; уж тем одним он взял, что вдесятеро больше, да кроме того в нем всегда было много очень редких экземпляров зверей, хотя и очень дурно содержавшихся. Теперь же, когда сад снова перешел в ведение Общества Акклиматизации, или вернее Императорского Общества Любителей Естествознания, надо полагать, что он, в непродолжительном времени, сравнится с лучшими зоологическими садами Европы. Сад теперь неузнаваем и имеет весьма опрятный и привлекательный вид. Все строения переделываются и даже строятся заново. Пожертвования на сад деньгами, материалами для построек и животными, делаются беспрестанно На днях ожидается большая партия среднеазиатских животных, высланная из города Верного военным губернатором Семиреченской области и известным администратором – генералом Колваковским, который и прежде не раз приносил весьма ценные подарки зоологическому саду. Из Южной России Общество ожидает также значительное количество зверей, как-то: верблюдов, сайг, сусликов, и в особенности птиц: дроф, стрепетов, журавлей, чаек, пеликанов, разных уток; также много змей, ящериц, скорпионов, тарантулов и пр.
На днях откроется в саду акклиматизационная выставка, которая несомненно принесет ему также большую пользу, и будет много содействовать восстановлению его прежней славы. Выставка будет состоять из 4-х отделов:
1) отдела птицеводства, который заключает в себе всех домашних, певчих и других птиц;
2) шелководства;
3) пчеловодства и
4) отдела террариумов и аквариумов, который обещает быть особенно богатым.
Вообще московский зоологический сад, можно сказать, поставлен на твердую, научную почву. Общество Любителей Естествознания еще заблаговременно, именно в прошлом и третьем годах, стало готовиться к приему сада в свое ведение и командировало многих своих членов за границу с специальною целью изучения тамошних зоологических садов и аквариумов. Поэтому весьма вероятно, что Москва гораздо раньше будет иметь у себя морской аквариум, чем Петербург, хотя в газетах и писали, что здесь кто-то уже испросил себе разрешение на устройство аквариума.
В Петербурге также предполагается устроить в скором времени выставку. Недавно газеты сообщали, что в Общество Покровительства животным (которое в последнее время, кажется, решило бросить свою полицейскую деятельность и заняться де лом более ему подходящим), поступило предложение об устройстве выставки промысловых животных или прикладной зоологии, т. е., нечто вроде отдела того же названия московской политехнической выставки, из которого потом возникло Императорское Общество Охоты. «Главная цель устройства выставки – собрать предметы, относящиеся к тем промыслам и производствам, которые связаны с разведением и ловлею полезных животных и обработкой продуктов животного царства. Кроме того, как дополнение ко всему относящемуся до промысловых животных, эта выставка должна совмещать в себе разные научные коллекции: животных вредных как для человека, так и для возделываемых им растений и разводимых животных, и снаряды, инструменты и препараты, относящиеся до изучения животного царства». Состоится ли эта выставка и, если состоится, удастся ли – не известно, но сомнительно. Петербургские выставки, устраиваемые обыкновенно чиновниками или людьми неподготовленными, как то бывали всегда неудачны и приводили к весьма жалким результатам, если принять во внимание те субсидии, которые на них выдавались, Теперь впрочем, имя нынешнего секретаря общества покровительства животным – г. Ситовского, известного деятеля Кавказского общества сельского хозяйства и комитета акклиматизации, служит веским ручательством за успех предприятия.
В заключение, сообщу, что наконец и Одесса додумалась до устройства охотничьего общества. В «Новое Время» пишут, что с августа в этом городе, по-видимому, не имеющем никаких интересов, кроме торговых, откроет свои действия учреждаемое там общество любителей охоты. Общество это имеет целью все очень похвальные вещи: 1) регулирование (?) охоты как развлечения; 2) улучшение пород охотничьих собак и 3) принятие мер (?) к точному исполнению существующих законов об охоте, в особенности тех из них, которые установлены с целью противодействовать истреблению дичи. Новое общество намерено войти в тесные сношения со всеми существующими однородными учреждениями и предполагает делать, по мере возможности, охотничьи экспедиции (!) и состязания в стрельбе, устроить псарню, стрельбище и издать особые правила охоты и ношения (?) оружия. – Деятельность предполагается, как видно, очень разносторонняя, и нельзя не пожелать, чтобы Одесское общество не последовало примеру большинства охотничьих обществ и кружков, которые не имеют никакой другой цели, как скупить в складчину возможно большее количество охотничьих угодий, пострелять там иногда в веселой, даже чересчур веселой, компании – и в довершение всего развести в своих дачах волков.
Л. Сабанеев.
«Природа и Охота» 1878. 7
Картина: А.Д. Кившенко “Заструненный волк”