“Природа и Охота” 1898.1
За 25-летний период существования, 1872— 1897.
Образование Императорского Общества.
В 1872 году Императорское Московское общество любителей естествознания, принимая во внимание громадное значение охоты и промыслов в России, устроило, по предложению некоторых известных московских охотников, самостоятельный отдел охоты, на III Политехнической выставке в Москве. Почетное председательство в этом отделе соизволил принять на себя Его Императорское Высочество Великий Князь Владимир Александрович, высокое покровительство которого возбуждало и подвигало к делу лучших московских охотников. Проникнутые мыслью поставить разумно охоту и промыслы в России и положить зерно прочного, непрерывно действующего учреждения, они задумали основать общество охоты. И эта плодотворная мысль превратилась в дело, благодаря просвещенному сочувствию Его Императорского Высочества Великого Князя Владимира Александровича: из Отдела охоты Политехнической выставки возникло Императорское Общество Размножения Охотничьих и Промысловых Животных и Правильной охоты.
2-го мая 1872 года Г. А. Чертков получил следующую телеграмму от Его Императорского Высочества: «Спешу сообщить Вам, что проект устава общества удостоился Высочайшего утверждения, за исключением причисления общества к Министерству Двора».
Затем получено официальное извещение от министра внутренних дел, что «по всеподданейшем докладе Государю Императору ходатайства Его Императорского Высочества Великого Князя Владимира Александровича об утверждении устава Общества Размножения Охотничьих и Промысловых Животных и Правильной Охоты, Его Императорское Величество во 2-йдень июня (1872 г.) Высочайше соизволил: наименовать общество Императорским, разрешив министру внутренних дел утвердить устав Общества с тем, чтобы оно состояло в ведении этого Министерства. Утвержденный (11 июня) устав представлен министром внутренних дел Правительствующему Сенату для надлежащего распубликования».
С образованием Общества открылось для охотников, одушевленных мыслью о необходимости правильного пользования естественными богатствами страны, искавших способов поднять охоту своей родины на должную высоту и выяснить пред всеми её важное значение, как отрасли народного богатства, широкое поле деятельности, которая получила уже высокое значение деятельности общественной.
Большая заслуга московского кружка истинно-русских охотников состояла в том, что они первые явились в обществе и в литературе с протестом против равнодушия к русской охоте, к судьбам русских охотничьих промыслов, доставляющих средства к жизни многим десяткам тысяч жителей, с протестом против южного отношения к охоте; они первые обратились к изучению отечественных промыслов, к охранению полезных животных и к истреблению вредных. От них в первый раз явственно услышало наше сбитое с толку образованное общество, что наши промыслы, наша охота и наша богатая фауна заслуживают серьёзного отношения общества и правительства, что они имеют весьма важное значение для национального богатства. Этот добрый почин был необходим тогда: то было время, когда, при малом знании страны и её потребностей̆, проповедовалось отрицательное отношение ко многим формам народного быта и в том числе к охоте; и в обществе, и в литературе господствовало мнение, что охота является лишь праздною забавою, а промыслы играют «ничтожную роль в народной экономии» и не заслуживают поощрения и поддержки, так «как простая овчина, покрывающая плечи мужика и его жены, служащая ему постелью и одеялом, представляет ценность гораздо высшую, чем все эти дорогие соболя, чёрно-бурые лисицы и даже все предметы звероловства в совокупности»1.
Не обращая внимания на климатические, фаунистические и экономические условия страны, у нас прививались мнения западников-экономистов, выработанные в чуждых нам условиях и на чужой почве, что поддержание охоты налагает тяжелое бремя на хозяйства2. В верхних кругах управления господствовало смутное и шаткое понятие о промыслах, а правительство бессознательно поступалось их интересами, давая широкое право охоты на окраинах, отменяя билеты егермейстерской конторы для казенных дач, дозволяя охоту на всякую дичь в казенных лесах и т. д..
Кружок московских охотников первый решил помочь обществу осмыслить жизненное значение для народа живого богатства, страны — птицы и зверя. Вот почему деятельность кружка этих истинно-русских людей имеет важное значение в истории развития охотничьего хозяйства России.
Его Императорское Высочество Великий Князь Владимир Александрович, сочувствовавший чутким русским сердцем всему, что касалось живых интересов родины, принял на Себя председательство и в новом учреждении, и с неутомимым вниманием следил за ходом дел его, возбуждая и поддерживая энергию в деятелях. Он вникал во все подробности, и в делах Общества мы находим то телеграммы Великого Князя о сообщении Ему всех подробностей выставки, „живо интересующей Его“, то требования к Своему рассмотрению тех или других дел, то рескрипты, в которых он удостаивал Общество Своей благодарности и выражали уверенность в дельнейшем преуспеянии Общества и его отделов.
Задачи, поставленные Обществом, как уже сказано, были весьма обширны и многосложны. К ближайшему исполнению намечено было всестороннее изучение русских промыслов и охоты и направление их на более рациональный путь, сохранение полезных и истребление вредных животных и изыскание способов к размножению и разведению животных, служащих предметом охоты и промысла, учреждение музея, библиотеки, лечебницы, споспешествование правильному собаководству в России путем устройства выставок и, наконец, издание специального журнала охоты.
На первом заседании, 15 января 1874 г., на котором последовало открытие деятельности Общества, ясно намечены цели и задачи нового учреждения в простой и задушевной речи товарища председателя Г. Л. Черткова.
В присутствии членов-основателей: В. Л. Шереметева, Н. А. Львова, князя Д. М. Голицына, С. С. Подгорецкого, С. И. Лямина, В. Н. Лепешкина и В. Н. Радакова, Г. А. Чертков говорил:
«Милостивые государи! В день первого заседания под моим председательством считаю по лишним, в кратких словах, напомнить вам, как наше Общество образовалось.»
«За три месяца до открытия Политехнической выставки кружок охотников-любителей задумал устроить Отдел Охоты. Предположение это встретило полное сочувствие в бывшем Комитете Политехнической выставки, который любезно уделил нам необходимое количество земли под постройки, средства же были пожертвованы учредителями Отдела. Первый вопрос, который был обсуждаем в Отделе, по его организации, был естественно, — что можно сделать в такое короткое время?»
«Желательно было показать, как принадлежность наших промыслов, так и спортовых охот, но, по краткости времени, промысловой подотдел оказался положительно невозможным и потому Отдел ограничился устройством выставки одной спортовой охоты.»
«Благодаря Августейшему покровительству Великого Князя Владимира Александровича, исходатайствована была нам возможность получить коллекцию оружия из Гатчинского арсенала и многие другие предметы, и Отдел Охоты стал наряду с любопытными для публики павильонами Политехнической выставки.»
«Депутаты, ездившие в Петербург к Его Императорскому Высочеству Великому Князю Владимиру Александровичу для испрошения его согласия на принятие звания Покровителя Отдела Охоты, представили одновременно и проект нашего Устава, ходатайствуя пред Его Высочеством о принятии и этого Общества под свое непосредственное Августейшее председательство.
«Великий Князь благосклонно принял покровительство над Отделом Охоты и отнесся вполне сочувственно к учреждаемому Обществу и в особенности к его цели: способствовать размножению отечественных охотничьих и промысловых животных, направить русские промыслы и охоты на более рациональный путь, сохранять полезных и истреблять вредных животных. Его Высочеству благоугодно было не только принять Августейшее председательство, но и выказать свое высокое внимание возникающему Обществу, исходатайствовав ему наименование Императорского.»
«По совершенно случайным обстоятельствам открытие действий Общества замедлилось, но уже по обнародовании его в газетах стали поступать сочувственные отзывы и заявления. Я надеюсь, милостивые государи, что под непосредственным руководством Августейшего своего Председателя наше Общество оправдает высокое доверие, оказанное ему при самом его возникновении.»
«Членами Отдела бывшей Политехнической выставки было собрано 7.500 руб., израсходовано по устройству Отдела 6.816 руб. 60 к., поэтому осталось 683 руб. 40 коп., что и составляет в настоящее время первоначальный капитал нашего Общества.»
«Кончая с Отделом Охоты, я, как бывший председатель его, считаю приятным долгом заявить, что все члены нашего Отдела принимали живое участие в его устройстве; главными же деятелями были: В. А. Шереметев, которому принадлежит не только мысль, но и устройство выставки собак, со всеми хлопотами, затруднениями и неудобствами их содержания; Н. А. Львов, принявший на себя поездки в Петербург и хлопоты по принятии из Гатчинского арсенала па свою ответственность 150 ружей, вещей Императора Петра Великого и портрета Великого Князя».
Так ясно и просто намечена была деятельность Общества, указаны цели и немедленно приступлено к их выполнению.»
Издание журнала
Одним из первых крупных предприятий Общества было издание охотничьего журнала. Выработка программы и подготовка к изданию заняли почти год.
Первый выпуск иллюстрированного «Журнала Охоты, органа Императорского Общества Размножения Охотничьих и Промысловых Животных и Правильной̆, Охоты» появился в июле 1874 г.
Главное назначение журнала, по заявлению Общества, было следующее: «ознакомить публику с деятельностью Общества, вызвать образование местных охотничьих отделов, выработать с помощью всестороннего обсуждения частных проектов и правил, прочные основания для охоты, сообразуясь с разнообразными условиями нашего обширного отечества, и вместе с тем положить начало серьезному отношению к охоте и промыслам в России». В программу журнала входило: распоряжения правительства, касающиеся охоты и промыслов, отчеты о деятельности Общества, охота в России во всех видах и подразделениях, охотничьи рассказы и очерки, звериный и рыбный промысел в Европейской и Азиатской России, мелкие известия, смесь и обозрение русской и иностранной охотничьей литературы.
Редактором был приглашен Л. П. Сабанеев, имевший уже тогда известность., как зоолог и секретарь Императорского Общества Испытателей природы и как издатель-редактора популярного естественно – исторического Сборника «Природа», издание которого предпринято было им на ссобственные средства в 1873 году.
В течение трех лет существования журнала, в нем было помещено ряд статей относительно охотничьих промыслов, истребления хищных зверей̆, обширные очерки охот в различных местностях России. Редакция явилась центром, вокруг которого группировались лучшие силы того времени — ученые зоологи и охотники России. В журнале принимали участие: гг. И. С. Тургенев, Мачеварианов, Вавилов, Ваксель, Дмитриев-Мамонов, Вышеславцев, Вилинский, Анучин, Алмазов, Арсеньев, Макаров, Хомяков, Столыпин, Сипягин, Львов, Маркграф, Лаврентьев, Де-Лонне, Ермолов, Сарачев, Ланской̆, Стромилов, Давидович, Смирнов, Челищев и др.
В течение первых трех лет существования журнала были напечатаны в нем такие капитальные статьи, как трактат о псовой охоте П. М. Мачеварианова — «Очерки Зауралья», «Тетерев-Косач» Сабанеева, «Очерки ружейной охоты в Юго-Западном крае» Маркграфа и пр.
В первый год «Журнал Охоты» дал убытку 2978 р., именно к 15 мая 1875 года было собрано по подписке 2328 рублей,
И израсходовано на издание 5306 р. Начавшиеся через год затем военные действия окончательно расстроили дело издания3 и 13 декабря 1877 года заседание Совета Общества, под председательством В. А. Шереметева, при участии Г. Л Черткова, И. И. Сарачева, Ф. Н. Шипова, Д. Л. Столыпина и Л. П. Сабанеева, было посвящено исключительно вопросу о том, как поступить с изданием4.
Выяснилось, что, вследствие открывшихся военных действий, число подписчиков уменьшилось. Расходы по изданию значительно превысили средства, имевшиеся в распоряжении Общества и состоявшия из подписной суммы, членских взносов и дохода, получаемого от выставки и садки. Между тем в отсутствие товарища председателя В. Л. Шереметева, командированного на Кавказ, в качестве уполномоченного при санитарном отряде Московского дворянства, казначея и почти всех членов Совета, «Журнал Охоты», начиная с июня, был предоставлен своим собственным, крайне ограниченным средствам, а несвоевременные и неполные уплаты по счетам, представляемым в редакцию, имели необходимым следствием неаккуратность выхода, уменьшение объема, а равно и некоторое ухудшение внешности журнала. Присутствующие члены, принимая во внимание немногочисленность наличнаго состава Общества и того обстоятельства, что важные события 1877 года отвлекли от занятий по делам Общества главных его деятелей, имея затем в виду, что принятие на себя Обществом, с 1-го октября 1877 года, после переезда на постоянное жительство в Петербург бывшего товарища председателя Г. А. Черткова, издание журнала повлекло за собою дефицит около 1300 рублей, и что, вследствие полной невозможности устроить очередную выставку, — главный источник доходов Общества, ранее окончания военных действий, дефицит этот, при прочих неблагоприятных условиях для подписки на журнал может значительно увеличиться, пришли к заключению о необходимости приостановки издания.
Таким образом, полезное дело, в силу неблагоприятно сложившихся обстоятельств, должно было прекратиться.
Л. П. Сабанеев, для которого вопрос о продолжении издания имел существенное значение в нравственном отношении, как для редактора «Журнала Охоты», предложил Обществу соединить этот журнал, не покрывающий необходимых на него издержек, со сборником «Природы», который издавал Л. П. Сабанеев на собственные средства с 1873 года. Что же касалось собственно долга Общества по журналу, то Сабанеев принял его на себя.
Совет Общества нашел удобными передать Сабанееву в собственность «Журнал Охоты», соединить его с «Природою» в одно ежемесячное издание, под названием «Природа и Охота», и именовать его органом Императорского Общества правильной охоты.
Так, в январе 1878 г. возник новый орган Императорского Общества, который, с той поры до самых последних лет, верный задачам первых деятелей Общества, выяснял значение охотничьего хозяйства России, всесторонне освещал эту важную отрасль государственной жизни, пробуждая к ней живой интерес, и служил Императорскому Обществу, беспристрастно и всесторонне представляя его деятельность.
Издание журнала много содействовало учреждению отделов Общества по губерниям, через посредство которых Общество только и могло проявлять свою практическую деятельность и достигнуть плодотворных результатов. Это значение журнала выяснилось уже в первые годы, и мы находим указания на это в отчете Общества за первое трехлетие. Здесь же имеется любопытное замечание о развитии журнала: «В первое полугодие существования журнала, — говорится в отчете, — редакция покорнейше просила гг. сотрудников о помещении статей; на второе полугодие сотрудники просили редакцию о скорейшем помещении статей не в очередь, а в настоящее время (на третьем году существования) большая часть присылаемых статей не может быть помещена в журнале только за неимением места».
Журнал способствовал тому, чтобы сосредоточить все силы охотников и все внимание их на деле охоты и на том, как лучше и совершеннее устроить его. Он пробуждал русских охотников к действительной, серьезной деятельности, он указывал истинное реальное дело.
Из массы статей, официальных отчетов губернаторов и сведений статистических комитетов, собранных по просьбе Общества и печатаемых в «Журнале Охоты», можно было видеть, в какой бездне улучшений нуждается охотничье хозяйство России и какое повсюду господствует хищническое истребление живых богатств, пренебрежение к закону. Вот заявление олонецкого губернатора о крайнем упадке промысла, вызванном нерасчётливым истреблением зверя и птицы, которая пропадает, сгнивая в силках и петлях, в неисчислимом количестве расставляемых в лесах; вот сведения олонецкого статистического комитета, но которым видно, что вследствие обилия волков, крестьяне не решаются держать мелкий скот и убивают его из опасения потерять животных от нападения волков; вот отчет вологодского губернатора, в котором указывается на бедственное положение охотников вследствие недостатка пороха, неимения ружей; вот сведения от архангельского губернатора, раскрывающие печальную картину постепенного обеднения промышленников и притеснений от скупщиков дичи; вот данные, сообщённые уфимским губернатором, который свидетельствует о повсеместном несвоевременном уничтожении дичи, которая составляет для населения главный источник, существования; вот жалобы вятского губернатора на дороговизну и трудность приобретения пороха, недостаточность казенных погребов и необходимость прийти на помощь беднейшим звероловам; вот заявление тульского губернатора об уничтожении дичи в вверенной ему губернии всевозможными способами во время весеннего и осеннего пролета, выбирание из гнезд яиц, и молодых птенцов, хищничество лисиц и волков, чрезвычайно расплодившихся с тех пор, как помещики лишились возможности держать свои прежние псарни; вот отношение астраханского губернатора о массовом истреблении лесной птицы; вот отчеты губернаторов, костромского, смоленского, саратовского, самарского, пермского, казанского, ярославского, нижегородского, которые раскрывают картину хищнического истребления зверя по насту и глубокому снегу и много других злоупотреблений.
Велик этот свиток, велика жатва, где, нужны были деятели, куда надобно было направить личные силы, мысль, любовь, где потребно было приложение приемов мудрого правителя и заботливого хозяина, собирающих силу к одному месту для действительных улучшений. Это была настоящая потребность, и литературный орган Общества, руководимый Л. П. Сабанеевым, в пределах возможности, с успехом выполнял эту важную задачу.
Исследование отечественных промыслов
Просветительная деятельность Императорского Общества, с первых же месяцев его существования, выразилась в стремлении найти надежный базис для устройства будущих судеб русской охоты, и вот главное внимание общества обращается па ознакомление с современным состоянием отечественных промыслов и охот. От имени Августейшего председателя Общество обращалось ко всем начальникам губерний и к председателям губернских и областных статистических комитетов, с просьбою сообщить ему сведения, касающиеся охот и охотничьего быта края, указать, у кого имеются лучшие породы охотничьих собак и лучшие псовые охоты.5
Почти все губернаторы дали более или менее полные отчеты о состоянии охоты в крае и её нуждах. Эти ответы, за личною подписью губернаторов, хранящиеся в делах Общества, красноречиво свидетельствуют, с каким живейшим интересом и вниманием отнеслось губернское начальство к запросам Общества, и к его основным задачам — способствовать охранению полезных зверей и птиц и уничтожению хищных, и с какою тщательностью старалось оно осветить состояние охоты в крае. Это было первое всеобщее исследование охотничьего хозяйства в России, и с этого момента для некоторых губерний было положено начало ежегодного систематического собирания сведений об охоте. До того времени почти нигде сведений об охоте не собиралось, что и констатируют губернаторы. Тем дороже для нас и тем больше достоинств имело это первое исследование, что оно было не простою канцелярскою отпискою, а живым делом, к которому сердечно были расположены сами начальники, а это последнее помогло не отразиться и на качестве самых сведений.
Мы сделаем несколько выдержек из отношений губернаторов.
Олонецкий губернатор, г. Григорьев, не только «с душевным удовольствием» и «величайшею готовностью» отнесся к просьбе Общества, т.-е. сообщил «все те данные, которые можно было собрать в такой обширной и своехарактерной по разным условиям местности, как Олонецкая губерния, но и наметил, что необходимо сделать для улучшения охоты: устройство заповедных мест на многочисленных островах Онежского озера, снабжение охотников порохом, оружием, поддержание породы карельских лаек и пр.6
Вятский губернатор7 не только представил подробное исследование — «Охота за зверьми и птицами в Вятской губернии», но и «сделал распоряжение о собирании по губернии подробных сведений относительно охотничьего и промыслового оружия, снарядов, костюмов и вещей, касающихся промысловых охот и охотничьего быта», обещав «по получении и обработке этих сведений в статистическом комитете немедленно представить Обществу».
Костромской губернатор8, в виду того, что сведения об охоте в Костромской губернии никогда по собирались, немедленно собрал их через местное духовенство отдельно по каждому приходу и представили, в обстоятельной статье — «Заметка об охотничьем промысле в Костромской губернии»
Казанский губернатор9 не только представил полный статистический отчет о состоянии охоты в крае, о количестве, добываемых зверей и птиц, числе охотников, способах, лова, но и места сбыта дичи, лучшие охотничьи угодья и т. д.
Смоленский губернатор10, за полным отсутствием сведений об охоте, немедленно собрал данные на вопросы Общества.
Самарский губернатор11 также, за отсутствием каких бы то ни было сведений, должен был немедленно прибегнуть к помощи «ОПЫТНЫХ И ЗАСЛУЖИВАЮЩИХ ДОВЕРИЯ ОХОТНИКОВ».
Архангельский губернатор12 составил для собирания сведений, затребованных Обществом, особую комиссию из членов комитета.
Орловский губернатор13 затребовал ответы на вопросы, предложенные Обществом, из уездов и составил по «этим известиям, полученным из разных мест губернии», записку — «Об охоте в Орловской губ.».
Астраханский губернатор14 также собрал и препроводил Обществу новейшие сведения об охоте, в крае, за 1875 г.
То же самое сделали большинство губернаторов других губерний. Сведения, доставляемые ими, печатались в «Журнале Охота». Таким образом, в первые же годы деятельности Общества начала выясняться картина промыслов, экономического положения охотников и бытовых условий их деятельности. Ясным стало, что и на самых отдаленных концах России, куда еще не достигала культура, всюду количество промысловых и охотничьих животных заметно уменьшалось, и главными причинами этого повсюду были губительные способы ведения промыслов, размножение хищных животных, истребляющих полезную дичь. Затем увеличивалось повсеместное прекращение псовых охот, чем наносился значительный вред местному народонаселению. Выяснилось также, что и в северных, и в восточных губерниях местное население крайне нуждалось в огнестрельном оружии и в порохе. Вместе с выяснением нужд намечалась и деятельность Общества. Для лиц, с горячею любовью и живейшим интересом относящихся ко всему, что связывалось с охотою, ясна была настоятельная необходимость явиться на помощь населению северных и восточных окраин. Затерянные среди необозримых болот и сплошных лесов, бедные хозяйства крестьян и инородцев особенно нуждались в помощи, так как для них охота являлась важным подсобным занятием. И вот Общество старается, для распространения круга своей деятельности, об устройстве отделов по губерниям. Для урегулирования этого дела оно уже в 1875 г. выработало правила для Отделов,утверждённые Августейшим председателем. На призыв Общества откликнулись первыми северные губернии.
Отделы Императорского Общества и причины их образования
В 1875 же году поступили заявления от начальников Олонецкой и Вологодской губерний о желании их устроить отделы. Замечательны те мотивы, на основании которых открывались отделы, так как эти мотивы намечают характера, деятельности Общества и представляют яркую картину тех нужд, которыми Общество должно было удовлетворить, тех аномалий, которые Общество должно было устранить. Мы проследим, когда и какие отделы открывались Императорским Обществом в течение 25-ти летнего его существования, и сгруппируем все те мотивы, на основании которых и утверждались Отделы.
Олонецкий губернатор сообщал, что «лет 10—15 назад (от 1874 г.) в губернии добывалось до 1 миллиона парь рябчиков и другой дичи, и от 200 до 300 тысяч звериных шкур, преимущественно белки и зайца; но теперь количество это значительно уменьшилось, чему, кроме постепенного истребления лесов лесопромышленниками, служили и другие причины, между которыми самая важная — это довольно обширное распространение добычи лесной птицы и зверя сильями и пастями. При этом способе охоты значительное количество дичи, попавшей в силки, делается добычею хищных зверей и хищных птиц, прежде чем охотник успеет осмотреть, или, как говорят здесь, «опохожать», расставленные им в лесу в течение нескольких дней, на больших пространствах, снаряды. Кроме того, попавшаяся в силки дичь, будучи оставлена в них на несколько дней и подвергаясь быстрому разложению от влияний атмосферы, делается негодною для сбыта или окончательно разрушается на месте. Прекратить совсем этот способ ловли — значило бы отнять у бедного населения возможность добывать денежные средства для продовольствия и платежа казенных податей на одном из главных промыслов. Для уменьшения лова может послужить изыскание мер к предоставлению охотникам лёгкого и удобного способа приобретать за умеренную цену ружья и к понижению цены на порох, который до последних лет покупался ими, большею частью, от частных торговцев очень дорого. С 1870 года продажа казённого пороха для крестьян сделалась более доступною. Это обстоятельство имело последствием то, что охотники, прежде исключительно ловившие птицу в силки, стали приобретать взамен их ружья. В последние годы, количество продажи казённого пороха удвоилось, даже учетверилось. Распространению ружейной охоты способствовала также браковка давленой дичи скупщиками её у крестьян-охотников и предлагаемая, сравнительно высокая, цена за. стреляную дичь. За всем тем ловля дичи силками еще существует».
Некоторые из означенных причин уменьшения дичи и наиболее распространённого в торговле зверя — лисиц, куниц, зайца, белки и т. п., по моему мнению, могли бы быть устранены учреждением так называемых заповедных мест, для отвода которых и охранения представляют неоспоримые удобства обширные, изобилующие дичью, острова, на Онежском озере, его заливах, а также и на других озерах, которыми так богата Олонецкая губерния. Что же касается ловли птиц сильями и пастями, то решение этого вопроса соединено с правилами об охоте вообще, которые обсуждаются в высших правительственных сферах».
«Из охотничьих животных заслуживают полного внимания образованных охотников карельские собаки, так называемые «лайки». Лучшими из них считаются находящиеся на севере губернии — в Повенецком уезде, где во многих волостях можно считать на каждую семью из трех мужчин по одному охотнику. Дремучие леса, сделавшиеся предметом эксплуатации лесопромышленников в недавние еще годы, изобилие лесных пород — сосны и ели, дающих пропитание лесной птице, наконец, скудное хлебопашество и отсутствие других промыслов издавна развили в местном населении стремление к охоте. Повенецкие крестьяне считаются лучшими стрелками и бьют белку и рябчика на вершине мачтового дерева из винтовки пулькою, которая немного больше крупной дроби, и при этом нередко попадают в мордочку или глаз белки, чтобы не испортить шкуры. Исстари между повенецкими охотниками распространены и самодельные винтовки, приготовляемые местными кузнецами и отличающиеся верностью выстрела и дальним полетом пули, по неудобные по своим кремневым замкам, со старинным простым механизмом. Дичь и мелкого зверя бьют малопульными, а крупного — большепульными винтовками».
«Для повенецкаго охотника собака «лайка» так же дорога, как лошадь для хлебопашца. Она — умная спутница его в лесах при охоте за птицами, которую отыскивает с удивительным чутьем, и верная спасительница хозяина при нечаянной встрече с медведем. Нередко бывали случаи, когда охотник, отправившись за дичью, попадал на медведя, почти безоружный; зверь бросался на охотника, сминал его под себя, но верная «лайка», нападая на медведя, всегда спасала хозяина».
«Обладая неимоверно тонким чутьем, сметливостью, храбростью и неутомимостью, «лайки» облаивают глухарей, тетеревей и белок с утонченною хитростью в пользу охотника, гоняют голосом оленя, лисицу, куницу и зайца; отыскивают медвежью берлогу и, в случае нападения, с удивительною ловкостью и смелостью, останавливают зверя, чтобы дать возможность охотнику совладать с ним; идут в самую бурную воду за уткою и ныряют за нею. Все эти достоинства, соединённые в животном, которое растет без малейшего со стороны хозяина пропитания, добывая пищу себе, большею частью, собственным промыслом, и по наступлении годичного возраста, без предварительного натаскивания, делается совершенно годным к охоте, должны бы, кажется, привлечь на карельских «лаек» внимание покровителей охоты. Поэтому нельзя не удивляться, что карельские «лайки», при столь отличных качествах, остаются в неизвестности между русскими охотниками лесистой полосы Империи, несмотря даже, например, царской псарни, для которой ежегодно выводят отсюда местных духовых собак этой породы. Так, их было отправлено в Лисино, для псарни Государя Императора, чрез посредство ведомства государственных имуществ: в 1862 году — 5, в 1863 году — 3, в 1864 году — 4, в 1869 году — 4 и в 1872 году — 2; всего 18 штук обоего пола. Цены при этих случаях возросли от 6 руб. 50 коп. до 45 руб. за каждую собаку. Для бедных крестьян Повенецкаго уезда выписка собак для царской псарни имела еще то благодеяние, что давала им возможность при этом уплачивать подати, которые нередко и вычитались из платы за собак».
«К сожалению, врагами «лаек» нередко служат волки, уничтожающие их в лесах во время охоты, или даже и в самых деревнях. С другой стороны, эта редкая порода духовых собак уменьшается вследствие смеси с породою, не имеющею таких качеств. Для охранения духовых собак от волков, которые наносят большой вред и деревенскому мелкому скоту до такой степени, что в некоторых местах крестьяне не решаются воспитывать жеребят-меренов и убивают их тотчас по рождении из опасения потерять животное от нападения волков, могли бы послужить поощрительные меры к истреблению этих хищников. Правильному же размножению карельских духовых собак может содействовать, как усиленный спрос на них для правильно существующих охотничьих псарен, так и назначение премий крестьянам за воспитание лучших «лаек».
«По такому важному значению в Олонецкой губернии промыслов охоты и охотничьих животных в экономическом отношении, поставляя долгом вышеозначенные данные сообщить на благоусмотрение Императорского Общества размножения охотничьих и промысловых животных, и правильной охоты, позволяю себе присовокупить, что Общество своим покровительством и содействием к развитию правильной охоты и рационального воспитания карельских духовых собак принесло бы существенную пользу Олонецкому краю».
Итак, вот что требовало деятельности Общества в Олонецкой губ. Отдел был открыт немедленно (1875 г.).
Не менее любопытны мотивы, на основании которых, вологодский губернатор, во главе местных охотников, просил об открытии Вологодского отдела.
«Охота и охотничьи промыслы за зверем и птицею в Вологодской губернии имеют весьма важное значение. 32 мил. десятин лесов представляет широкое поприще для Промышленника-охотника, и суммы, определяющие обороты предметами охотничьих промыслов, доходят здесь до громадных цифр. В уездах Кадниковском, Вельском, Никольском и Сольвычегодском хотя охотничьи промыслы не составляют исключительного занятия жителей, но в свободное время от хлебопашества и работ по хозяйству и там значительные партии отправляются на целые недели в лесовья за зверем и птицею. В уездах же Яренском, — по рекам Вашке, Мезене и Выми, в Устьсысольском,— по Печере и верховьях Вычегды, во всем этом углу дальнего северо-востока, где северный резкий ветер, бегущий с холодных волн Ледовитого океана, уничтожает возможность хлебопашества, там население всецело предано лишь одними, охотничьим промыслам, от которых местный житель прокармливается и одевает и себя, и семью и платит подати. Из одного Устьсысольского уезда ежегодно добывается одной лесной дичи более, чем на (60 тысяч рублей серебром. Но Вологодская губерния представляет приюты для дичи не в одних, своих лесах: в ней есть множество своеобразных рек с широкими долинами, тысячи больших и малых болот и озер, этих богатых приволий для всякой водоплавающей и болотной птицы. К сожалению, как промышленники, добывающие себе от охоты насущный кусок хлеба, так и охотники по страсти (любители) замечают быстрое уменьшение дичи в Вологодской губернии; особенно около городов и в густонаселенных местностях чувствуется крайняя её бедность. Причины этого кроются главным образом, в положении вообще русской охоты, не подчиненной строгим правилам спорта, но находящейся пока еще в совершенно естественных и притом, весьма неблагоприятных условиях. Как бы ни была бдительна уездная полиция, она не в состоянии уследить за злоупотреблениями в охоте, которая до сих пор производится где угодно и когда угодно, особенно в отдаленных уездах. Петли на тетеревиных токах, стрельба дупелей весною, ловля охотничьих птиц различными силками и сетями в брачное ее время и вообще добывание дичи хищническими способами распространены почти повсюду. С другой стороны, истребление хищников, питающихся дичью, не усиливается. Хищные животные, как-то волк и медведь, год от году размножаются на погибель благородной дичи и, кроме того, на громадный вред сельскому населению в его хозяйственном быту. По официальным весьма точно собранными данным по одному Тотемскому уезду, в 1870 и 1871 годах, задрано волками и медведями лошадей, коров и разного мелкого скота, до 6.144 штук на сумму 43.680 рублей. Не менее крупные потери от хищных животных понесли жители уездов Вельского, Кадшиковского, Устюгского и Никольского. На целую же губернию убытки от хищников приходится считать чуть не сотнями тысяч.
Принимая в соображение все сказанное, в Вологодской губернии является крайнею и настоятельною необходимостью такое охотничье общество, которое бы своею специальною деятельностью имело «цель способствовать размножению местных охотничьих и промысловых животных, направлять промыслы и охоты на более рациональный путь, сохранять полезных и истреблять вредных животных.
Вологодский отдел был открыт в 1875 г. Охотники Пермской губернии также ходатайствовали об открытии Отдела в Екатеринбурге, указывая на то чрезвычайное злоупотребление в пользовании зверями и птицами, какое повсеместно практиковалось здесь и на что можно было повлиять только организованными силами Общества.
Екатеринбургский отдел был открыт в 1875 г.
Такими образом, в течение уже первых трех лет существования Общества три обширные промысловые губернии вошли под его охрану.
В 1876 году присоединилась Воронежская губерния, охотники которой желали сплотиться в правильно организованное общество, чтобы дружными усилиями пресекать незаконные способы охоты, продажу дичи в запрещенное время, положить начало устройств) облав для истребления волков, так как вред, приносимый ими, был весьма ощутителен и тяжело отзывался на крестьянском хозяйстве, и, наконец, содействовать размножению полезных птиц и зверей, а также обращать внимание на неправильную весеннюю охоту, сбор яиц и т. д.
В 1880 году был открыт Петербургский отдел.
В течение следующих шести лет район деятельности Общества не увеличился, напротив, он сузился, вследствие прекращения деятельности Екатеринбургского отдела и Олонецкого.
В средине восьмидесятых годов Общество обратилось к губернаторам с просьбою предписать полиции, чтобы она следила, за исполнением охотниками существующих правил об охоте. Вследствие этого ходатайства во всех губерниях вновь было обращено внимание на охоту, и охотники, сочувствуя деятельности Общества, начинают ходатайствовать об открытии отделов.
В 1886 г. ходатайствуют об открытии отдела аккерманские охотники, мотивируя свою просьбу тем, что «когда-то богатая дичью Бессарабия, а, с ней и охота, год от года, падает от истребления дичи разными недозволяемыми законом способами», и что они, «как любители охоты, желая охранить птицу и зверя от губительного уничтожения, находят единственную возможность прибегнуть к правам Императорского Общества».
Отдел был утвержден в том же году.
В 1888-м году присоединяются к Императорскому Обществу забайкальские охотники.
«Проникнувшись идеями, положенными в основание устава Императорского Общества охоты», — писали забайкальские охотники,— «они поставили себе, задачей изучить современное состояние промысла пушного, рыболовства и других видов охоты, выработать основные положения будущего охотничьего закона, который урегулировал бы промысел и гарантировал его в возможно широких размерах возможно большему числу охотников и на возможно больший срок». Очевидно, такие цели Общества — взять под свою опеку охотничье хозяйство в области, и заботы введения рациональных приемов охоты и упорядочения промысла — непосильны были бы для частного общества, не обладающего правами Императорского Общества. В начале 1888 года в Совет Императорского Общества Размножения Охотничьих и Промысловых Животных и Правильной Охоты было представлено заявление о необходимости открытия отдела в Киевской губернии.
Ходатайство это было вызвано «заметным обеднением в течение последних лет охотничьих угодий Киевской губернии, известных прежде богатством дичи и разнообразием её видов, и даже совершенным исчезновением некоторых пород, не так давно водившихся вблизи самого г. Киева (кабана, бобра и др.) и желанием, путем организованной охраны охотничьих угодий, предохранить их от дальнейшего истощения и способствовать размножению дичи установлением правильной охоты».
Заявление это также было признано Советом Общества уважительным и представлено на усмотрение Его Императорского Высочества Великого Князя Владимира Александровича.
В конце 1888 года Совет Общества получил от Лесного Департамента Министерства Государственных Имуществ уведомление о том, что отдел разрешен.
В том же 1888-м году ходатайствовали и были открыты отделы Днепровский в Черномории, Таврической губернии, и Варшавский, в Царстве Польском. Главные мотивы к возбуждению ходатайства об открытии отдела в Варшаве ярко очерчивают положение охотничьего дела, в крае.
«В губерниях Царства Польского, составляющих Варшавский округ, с 1871-го года действуют изданные с Высочайшего соизволения «Правила Охоты», выработанные исключительно для этих губерний, в виду особых местных и климатических условий данного округа. Правила эти, по их существу, принесли бы большую пользу в деле охоты, если бы они были везде строго соблюдаемы, но так как надзор за соблюдением этих правил лежит на обязанности уездной и гминной полиции, обремененной множеством других сложных обязанностей, то, на практике, надзор этот всегда оказывался слишком слабым. Поэтому постоянно чувствуется настоятельная потребность в усилении средств надзора, т. е. в увеличении числа лиц, не только заинтересованных в установлении правильной охоты и преследовании её нарушений, но имеющих на это право и, вследствие раз принятых на себя обязанностей, не стесняющихся в привлечении к законной ответственности лиц, виновность которых ими же обнаружена. Члены отдела Императорского Общества охоты, подобно членам, например, отдела Общества Покровительства Животным, могли бы в этом деле принести большую пользу, возбуждая и доводя до конца преследование нарушений правил охоты: тогда как частным лицам подобная деятельность, на практике, недоступна.
Кроме того, такт, как одним из главных назначении учреждаемых в разных местностях России отделов Императорского Общества есть разработка наиболее соответственных данной местности законов об охоте, то и отдел этого Общества в Варшавском округе, прежде и главнее всего, должен бы был принять на себя обязанность составления проекта тех дополнений и изменений в изданных уже 17 лет тому назад правилах охоты, необходимость которых указывается практикой. В Варшавском округе, вследствие густоты населения, усиления фабричной промышленности, высокой, сравнительно, культуры земли и совершенного уже отсутствия недоступных для человека мест, охота за дикой дичью и зверем с каждым годом исчезает и обращается к области преданий; тогда как охота за дичью и зверем, уживающимся с культурой, может быть доведена до высокой степени улучшения и совершенства. В этом и заключается главнейшее различие местностей в губерниях Царства Польского от местностей других губерний Империи, где, наоборот, существует обильная охота за дичью, и с уживающеюся, с культурой, а дичи, сохраняемой и размножаемой культурой, вовсе почти не существует.
За семнадцать лет после издания действующих в крае «Правил охоты» эти условия так изменились, что требуют и соответственных изменений в законе.
В городах и вообще во всех населенных местностях Варшавского округа, сравнительно, числится весьма много охотников, несмотря на существующий на право охоты налог и на некоторые стеснения в выдаче права содержат оружие; но достаточно узнать среднюю цифру ежегодно отбираемого в уездах оружия за незаконное его содержание, чтобы судить, в какой степени распространено браконьерство в низших сословиях населения. Городские охотники, представители местной интеллигенции, с большим уважением относятся к чужой собственности в деле, охоты, но уже по самому количеству этих охотников, иногда весьма несоответственному пространству местности, чрезмерно уничтожают дичь в целой окрестности. Задачею же отдела Императорскаго Общества, в Варшавском округе, будет — не создавание новых охотников, ибо членами его будут уже существующие охотники, а приведение их к порядку, к распространению правильных понятий об охоте в целом населении и в улучшении благосостояния края увеличением числа полезных животных.
В следующем 1889 году утвержден Тамбовский отдел. «Побудительною причиною образования этого отдела послужило то, что окружающие г. Тамбов местности, изобиловавшие прежде дичью всякого рода, в настоящее время лишились некоторых пород совсем (куропаток), а другие породы хотя и попадаются, но в самом незначительном количестве. Это зависело, главным образом, от размножения охотников-промышленников и охотников-любителей, позволяющих себе охотиться во всякое время года. Желая всеми мерами содействовать размножению дичи наблюдением за, правильностью всякой охоты, и вообще преследовать цели, указанные в уставе», тамбовские охотники находили необходимым учредить в губернии Отдел.
В 1891 году были утверждены два отдела: в Тифлисе — Кавказский отдел и в с. Бологом, Новгородской губернии,— Новгородско-Тверской отдел.
Особенного внимания заслуживают те задачи, для осуществления которых организовался Новгородско-Тверской отдел.
«Губернии Новгородская и Тверская», — писал кн. А. А. Ширинский-Шихматов, — «изобилуют дичью, пушным и хищным зверем, между тем в этих губерниях нет ни одного общества, которое бы правильно вело дело охоты; местные же крестьяне и отдельные охотники преследуют преимущественно промышленные цели, доставляя таким образом на московские и петербургские рынки огромное количество всевозможной дичи, главным образом, в запрещенные законом месяцы. Как ни много в указанных губерниях дичи, но при беспорядочном и хищническом способе охоты в недалеком будущем можно ожидать полнейшего её истребления, а потому желательно бы было в целях экономических, вообще и в частности для Общества охоты оградить эти губернии от беспорядочной охоты и тем сохранить навсегда возможность, – как охранять дичь в губерниях Новгородской и Тверской, так и питать избытком бедные дичью места Московской и Петербургской губерний.
Кроме пернатой дичи, водятся в большом количестве, медведи, охота на которых, в виду удобства сообщения, представит для членов Императорского Общества Правильной Охоты по мало интереса, в особенности, когда Отдел введет у себя заказники.
Большую пользу может оказать также Отдел Общества местному населению по истреблению волков, приносящих населению значительный урон в домашнем хозяйстве. Имея желающими сделаться членами Отдела многих служащих на высоких постах железнодорожной службы, Отдел и будет иметь возможность через них ревностно наблюдать за недопущением отправки дичи по железной дороге в запрещенное для охоты время, а также по принимать к отправке дичь, добытую незаконными способами, как-то петлями, капканами и т. д.»
В 1892 году открыть свою деятельность Петербургско-Новгородский отдел, преобразованный из бывшего Волховского кружка. Он обратил и все свое внимание на исполнение той задачи, которая возлагается на Императорское Общество § I Устава, т. е. способствовать размножению охотничьих животных, направлять русское охотничье дело на более рациональный путь, сохранять полезных и истреблять вредных животных.
В 1892 году в марте месяце официально признан существующим Конотопский отдели, Черниговской губернии.
Что, собственно, преследовали черниговские охотники, видно из мотивов к их ходатайству.
«На болотах и в лесах Конотопского уезда, известных, прежде богатством дичи и разнообразием её видов, в течение последних лет стало заметно обеднение этих охотничьих угодий и даже совершенное исчезновение некоторых пород дичи (коз, тетеревей, куропаток и друг.), водившихся несколько лет назад в значительном количестве. Причины этому очевидны. Первая из них — истребление дичи в недозволенное законом время, вторая — охота различными хищническими способами, и третья — собирание яиц весною во время гнездования».
Желая путем организации охраны охотничьих угодий предупредить от дальнейшего их истощения и способствовать размножению дичи установлением правильной охоты, черниговские охотники и просили об открытии Конотопского отдела.
В 1892 году было преобразовано в Бессарабский отдел Бессарабское Общество охоты. Какие причины побудили охотников Кишинева сделать это, мы находим в одном из отчетов Отдела. «Бессарабская губерния представляет собой весьма волнистую поверхность в 31/2 миллиона десятин. Холмы бессарабские в некоторых местах возвышаются до 220 сажен над уровнем моря, и напоминают собой соседние Карпаты. Волнистая поверхность эта, покрытая местами лесом, дубовым, грабовым, буковым (на пространстве 255.000 десятин), и изрезанная глубокими долинами с протекающими по ним речками и ручейками, дает приют царству пернатых и четвероногих. Болотистые луга, камыши наполнены утками и болотною дичью; пахотные поля и опушки лесов обилуют степною дичью, а леса скрывают в недрах своих зайцев, лисиц, волков, барсуков, диких коз и свиней. Присутствие дичи невольно побуждало бессарабского аборигена взяться за оружие для борьбы с четвероногими хищниками и на поживу водною пернатою дичью, а потому охота в разных видах в Бессарабии производится давно, хотя, конечно, хищническим способом, т. е. без определения времени для охоты за той или другою дичью, а какая дичь и когда попадалась под руку, та и истреблялась; стреляли из ружей, ловили собаками, сетьми.
«Владельцы отъездных полей и лесов не считали дичь своею собственностью, а поэтому не охраняли ее от бесцеремонного пользования ею кому угодно. Администрация со своей стороны не считала важным закононарушением производства охоты в запрещенное время и потому дичь нещадно истреблялась охотниками и промышленниками, возбуждая справедливое негодование в любителях природы и охоты. Интеллигентные охотники, собираясь в отъезжих полях, неоднократно беседовали между собою о способах правильной охоты и сохранении истребляемой дичи и пришли к заключению о необходимости составить Общество охоты, исходатайствовать ему известные права по наблюдению за исполнением законов об охоте и такими образом сохранить по возможности исчезающих коз и другие виды дичи».
«Еще в июне 1875 рода товарищем министра внутренних дел утвержден проект Устава Бессарабского Общества охоты. По устав не был приведен в действие до 1889 года, т. е. до того времени, когда к составу старых охотников, подавших мысль об учреждении Общества, подбавились более энергичные молодые охотники».
«1-го ноября 1889 года кишиневские охотники дружно сплотились, составили список учредителей. 1-го ноября 1892 года Бессарабское Общество охоты, после трёхлетнего существования, должно было преобразоваться в Отдел Императорского Общества правильной охоты, так как требовалось направить деятельность на достижение цели, намеченной в § 1 Устава Императорского Общества, заключающейся в охране дичи от истребления».
В 1892 г. выяснилась необходимость образования еще одного отдела в Тамбовской губернии, именно в г. Борисоглебске.
Борисоглебск, стоящий на самой границе с Новохоперским уездом (ближайшая точка соприкосновения менее 1 версты), в 12 верстах имеет степные места Хоперского округа Донской области и в 40 верстах степной Балашовский уезд Саратовской губернии. Характер охот, нередко съезжих, вызывал необходимость учреждения в городе Борисоглебске отдела правильной охоты, который послужил бы центром для указанной местности, независимо от административных делений.
Борисоглебский отдел был открыть в январе 1893 г.
В 1893 же году открыт отдел в Ромнах Полтавской губернии и Невельский отдел в Витебской губернии.
В 1894 году Херсонский отдел в Таврической губ., в 1895 г. Гродненский отдел, в 1897 г. Рижский и Рязанский отделы.
Итак, район действия Императорского Общества, постепенно увеличиваясь, распространился на 15 губерний, т. е. почти на половину Европейской России, причем площадь снятых в аренду угодий, следовательно, площадь, на которой заведено правильное охотничье хозяйство, достигает по размерам любому из средних государств Западной Европы.
На прилагаемой карте, представляющей схему распространения Отделов видно, что отделы Общества идут, так сказать, двумя главными лучами на северо-запад и на юго-запад и затем отчасти на запад, группируясь на окраинах России и кольцом охватывая ее. Что же касается севера и востока Империи, то здесь, за исключением Вологодского, нет никаких отделов; Олонецкий и Екатеринбургский, возникшие в первые годы существования Общества, вскоре прекратили свою деятельность. Карта наглядным образом показывает, какая часть России нуждается в настоящее время в содействии Императорского Общества.
- Проф. Горлов, „Обозрение экономической статистики России“. ↩︎
- Проф. Горлов, „Обозрение экономической статистики России“. ↩︎
- Приход и расход по изданию „Журнала Охоты“: с 1874 г. по май1876 г.
Приход:
Получено от подписчиков 1874 – 388 руб. 75 коп.
1875 – 6253 руб. 50 коп.
1876 – 5642 руб. 30 коп.
Объявлений 1874 – 10 руб. 50 коп.
1875-76 – 27 руб.
С продажи книг Журнала Охоты всего – 452 руб. 50 коп.
Расход:
Уплачено сотрудникам – 4336 руб. 70 коп.
за объявления – 1742 руб. 50 коп.
литографию и пр. – 3036 руб.
набор и печать – 3421 руб. 22 коп.
бумагу – 4399 руб. 75 коп.
художникам и граверам – 2958 руб. 46 коп.
в Газ. Экспедицию – 1017 руб. 90 коп.
↩︎ - Журнал Заседания Общества 1877 г., 13 дек. ↩︎
- Из книги исходящих бумаг за 1874 и 75 годы, видно, к кому обращалось Общество с целью изучения охоты России: в 1874 г. -в Олонецкий Статистический Комитет, к олонецкому губернатору Г. Г. Григорьеву, к начальникам: Тульской губ., Орловской, Воронежской, Пензенской, Симбирской, Бессарабской области, Земли Войска Донского, Харьковской губ. Курской, Херсонской, Таврической, Киевской. Самарской, Калужской, Полтавской, Рязанской, Саратовской. Астраханской, Владимирской, Вологодской, Вятской, Гродненской, Казанской, Костромской, Нижегородской, Новгородской, Олонецкой, Оренбургской, Пермской, Псковской, Смоленской, Тамбовской, Тверской, Уфимской, Черниговской, Ярославской, Владимирской, в Оренбургской Губернии Статистический Комитет, к начальнику Вятской губернии , в Нижегородской Губернии Статистический Комитет, в Уфимский Губернии Статистический Комитет, в Костромской Губернии Статистический Комитет, в Ярославской Губернии Статистический Комитет, к Нижегородскому обществу охоты. В 1875 году — в Екатеринбург об открытии отдела, начальнику Олонецкой губернии о лайках, в Вологодский Статистический Комитет, к Владимирскому губернатору. ↩︎
- 26 февраля 1874 г. Письмо олонецкого губернатора Г. А. Черткову. ↩︎
- Отношение за № 787, 27 мая 1874 г. (по статистическому комитету). ↩︎
- Отношение за № 111, 17 июня 1874 г. (по статистическому комитету). ↩︎
- Отношение за № 8798, 21 сентября 1874 г. (по статистическому комитету). ↩︎
- Отношение за № 167, 16 октября 1874 г. (по статистическому комитету). ↩︎
- Отношение за № 161, 13 января 1875 г. (по статистическому комитету). ↩︎
- Отношение за № 321, 30 октября 1876 г. (по статистическому комитету). ↩︎
- Отношение за № 408, 30 октября 1876 г. (по статистическому комитету). ↩︎
- Отношение за № 336, 20 октября 1876 г. (по статистическому комитету). ↩︎