Природа и охота 1889.5
Сочинение Беллькруа (Dressage des chiens d’arrêt à l’anglaise, par M. E. Bellecroix) перевод Алексея Полторацкого.
Наши читатели1, так благосклонно встретившие маленькую книжку, изданную Firmin-Didot2, может быть найдут некоторое противоречие между тем, что я писал тогда и что намерен сказать сегодня.
Поэтому я должен объясниться. Я долго охотился с собаками, дрессированными по-французски; иные между ними попадались с замечательными достоинствами, признававшимися всеми моими знакомыми. Между прочим, они весьма нравились нашему уважаемому редактору3, и он однажды попросил меня изложить в «La Chasse Illustrier систему дрессировки, дающую столь удачные результаты; тогда то я напечатал ряд статей, собранных впоследствии в отдельный том.
Но с тех пор, и уже в течение нескольких лет, я имел случай констатировать превосходство собак, дрессированных по английской методе, и был так им поражён, что сам лично не усомнился бросить старинную систему, мною же описанную. Между тем, я описал её как только мог лучше, зная, что многие из французских охотников не так требовательны насчёт дрессировки, как наши заморские соседи, и что они в особенности стремятся обладать собаками годными, на всякую потребу, не придавая слишком много значения абсолютному совершенству их работы.
Теперь, когда полевые испытания (field-trials), происходят чуть не ежедневно, когда многие из нашей братии оценили замечательные достоинства дрессировки, так справедливо уважаемой англичанами, я хочу указать очень простой и легкий способ дрессировки, без парфорса и цепи, способ, позволяющий первому встречному выработать подружейную собаку замечательного послушания, сохранившую всю свою энергию, работающую со всевозможным совершенством, способную удовлетворить самым строгим требованиям, могущую и с успехом работать на полевых состязаниях4, и доставлять своему хозяину возможность убивать много дичи.
По-моему, основание дрессировки подружейной собаки есть «Down!»5.
В самом деле, заставить собаку лечь среди самого быстрого поиска на том самом месте, где ей приказано, не делая ни шага более, на любом расстоянии от охотника и при всевозможных обстоятельствах — этого вполне достаточно во всех случаях. Само собой, мы говорим о породистом животном, с большим чутьём и природной стойкой. Может быть спросят, почему я говорю down (даун) вместо куш, (или а terrel)? — да просто потому что down звучнее куш и лучше объясняет собаке, чего от неё хотят. Немцы (и русские) заимствовали у нас tout beau, которое так хорошо выражает свою мысль, которое можно тянуть, вибрируя голосом, чтобы показать, например, собаке, что она должна идти осторожно и без шума за дичью, уходящей пешком.
Тубо–о! произнесенное медленно и тихо, — даун, раздающееся резко, как хлопанье бича — это два весьма удачные звукоподражания.
Почему бы нам не позаимствовать у англичан их down’.? Наш охотничий язык (французский) без всякой надобности испещрён массой странно звучащих английских слов; а тут по крайней мере была бы причина.
Впрочем, берите хоть даун, хоть куш — раз ваш ученик понимает вас и слушается, ничего больше и не требуется; дело не в слове, а в сути.
Затем, с вашего позволения, примем раз навсегда, что мы имеем дело с чистокровными собаками; хотя моя система превосходна и в применении к менее богато одаренным животным.
И вот вам пример.
Один из моих друзей входит однажды в поле засеянное люцерной, сопровождаемый по пятам носильщиком дичи (porte carrier); из-под ног его вырывается куропатка и летит справа налево; ведя за ней ружьём, охотник задевает стволом вышеречённого носильщика, и от толчка ружьё стреляет! к счастью, дуло пришлось на несколько сантиметров выше головы бедняка. С тех пор носильщики дичи моего приятеля, так же как его собаки, отлично делают down при взлёте всякой дичи.
Щенка можно начинать учить ложиться с самого раннего возраста, как только он станет есть сам: его надо заставлять ложиться на минуту перед пищей, прежде чем позволить до неё дотронуться; точно также его надо заставлять сначала ложиться, а уж после дозволять брать лакомство, подаваемое ему рукой; конечно, он еще ничего не понимает, но не беда— поймет позже. Надо только проделывать это постоянно, а не какой-нибудь один раз мимоходом.
Щенок никогда не должен есть свою похлебку, прежде чем ляжет перед ней; никогда не должен трогать ее без приказания. Его принуждают лечь, лаская, слегка нажимая на спину, и всегда повторяя знаменитое «даун», которое должно быть первым словом его словаря, первее даже его имени. Само сособой разумеется, не надо злоупотреблять его юным терпением — по прошествии минуты щенка допускают к награде, супу или куску сухаря, которых он так страстно желал и таки добился своим послушанием.
Возобновляйте это упражнение ежедневно, за обедом и ужином (если вы разрешаете своему питомцу вход в столовую); заставляйте щенка ложиться в саду, на прогулке, везде, при всяком удобном и даже совсем неудобном случае, и не заботьтесь об остальном.
Некоторые субъекты живо усвоят первые уроки; другие покажутся более независимыми, но не беспокойтесь: в конце концов, дело пока идет только об относительном послушании, приличном возрасту нашего малютки, еле начинающего лепетать первые буквы своей азбучки.
Но, спустя некоторое время, он узнает, что значит Down Он твердо запомнит, что должен ложиться каждый раз, как оно раздастся в его ушах, под страхом насильного принуждения. Со своей стороны, никогда не забывайте награждать пёсика за послушание, и жестоко ругать всякий раз, если он обнаружит упрямство. Попробуйте! вы скоро убедитесь, что мало-помалу, а иногда даже очень скоро, собака поймет, что ей прямой рассчет покоряться.
Достигните этого, и все остальное будет лишь делом терпения.
Кладите собаку поперёк входа, прежде чем отворить дверь её конуры, и не позволяйте перешагнуть через порог без приказания; проделывайте то же, отправляясь гулять, и понемногу увеличивайте продолжительность испытания; вначале, вы будете оставлять щенка лежать полминуты, через шесть месяцев он пролежит четверть часа.
Вся суть в том, чтобы собака ложилась тотчас же, не делая ни шагу, едва вы кричите: «Даун», и чтобы не позволять ей вставать без приказания . Всякий раз, как она встанет до сигнала, заставляйте её снова ложиться, если она сделала несколько шагов, притащите её на то самое место, где следовало лечь, и держите её там лежа несколько минут, повторяя «даун» и грозя рукой. Возобновляйте эти маленькие уроки десять раз на день, пока вам самим не надоест; и скоро вы будете весьма удивлены, достигнув желаемого результата без затруднений, без веревки и без побоев.
Я так убежден, что Down — краеугольный камень интересного здания, именуемого дрессировкой подружейной собаки, что готов хоть снова повторить всё вышеизложенное.
Но многие из наших читателей (и даже может быть слишком многие), не требующие от своих собак такого пассивного послушания, спросят себя: чего ради добиваться от своих учеников, чтобы они с раннего детства ложились по всякому поводу?
«Пусть моя собака играет и бегает, сколько угодно, пока молода», говорил мне несколько лет тому назад один из моих друзей: «я начинаю её воспитание лишь по достижении ею разумного возраста; и должно быть моя система хороша, если у меня всегда получались хорошие собаки.»
Через восемь дней после этого разговора обоим нам случилось быть вместе на облаве.
Собака своего друга действительно была недурна: но теперь, как только он убивал куропатку или ранил зайца, его хвалёный Стоп выскакивал изо рва, где до тех пор благоразумно скрывался, и бросался принести птицу или гнать зайца, несмотря на крики и зов хозяина, к вполне законному скандалу и отчаянию соседей. А если бы сей Стоп был обучен Down — он не тронулся бы с места.
Вы скажете, облава не охота, и на облавах подружейная собака не у места; согласен — у неё есть лучшее дело; но позвольте заметить вам, что хорошая собака нигде не мешает и, напротив, может везде пригодиться. Пусть молодая горячая собака хорошей породы волнуется, идя за бегущей куропаткой — она распластается на месте девять раз из десяти, едва заслышит знакомое ей Down. Можете ли вы утверждать, что так же поведёт себя пёс, неприученный к рекомендуемой мною строгой, абсолютной дисциплине, а не пойдёт дальше, несмотря на повторяющееся Тубо? Но, положим, собака сделала стойку по куропаткам; вдруг они срываются! она бросается за ними… кричите:.Down, и если вы приучили её с детства ложиться по этой команде, она остановится, как вкопанная.
У меня был пёс, правда, единственный в своем роде, пойнтер лучшей крови, в совершенстве выдрессированный по- английски. Во всю свою жизнь он только раз погнался за зайцем, за первым, которого увидел. Я получил его совсем маленьким. Воспитанием его занялся один из моих слуг, Франсyà, которого я посвятил как только мог лучше в великие таинства английской дрессировки. Он так хорошо её понял и так к ней пристрастился, что целые дни возился с моей собакой, и скоро достиг того, что щенок, которому едва минуло шесть месяцев, ложился среди самого дикого веселья, не только по команде, но по малейшему знаку6.
Позже он заставлял щенка ложиться среди кустов моего» садика, в лесу и даже в болоте, хотя бы и приходилось погружаться в воду до плеч.
Но это было достигнуто ежедневной и ежеминутной работой. Иногда приказав щенку лечь, Франсуа уходил по делам; если, истощив терпение, собака приходила за ним в дом, или только сходила с места, ползя на животе, на какой-нибудь метр, Франсуа всё бросал и раз двадцать подряд возвращался и клал собаку на то самое место, где ей было приказано лежать. Ну, разумеется, служба за столом и в доме иногда страдала таки от подобных слишком специальных занятий моего пикёра (как величал себя Франсуа); но зато если бы вы видели моих собак!
Лакей и щенок были неразлучны. Если они встречали на улице клюющих голубей, собака, как и подобает, делала добросовестную стойку; едва птицы взлетали, она распластывалась по слову Down.Впоследствии она падала на землю, как мёртвая, без всякого приказания, лишь только перед ней пролетала какая-нибудь птица. Мало по-малу, для моей собаки стало потребностью ложиться всякий раз, как что-нибудь шевелилось у неё перед носом. Я даже видел однажды, как она сделала Down перед бумажным комком, который гнал ветер. Когда мы начали с ней охотиться, все ласточки, пролетавшие у неё перед носом, все взлетавшие воробьи точно подкашивали ей ноги: мне не приходилось ничего говорить, птица не пролетала и двух метров, как собака уже лежала пластом. Я до сих пор помню её первую стойку по куропаткам: это было в апреле, на хлебном поле. Собака шла очень далеко от меня (вам известно, что я убежденный сторонник широкого поиска), и, чтобы не выпускать её из рук, я раз двадцать заставлял её ложиться; до тех пор она никогда еще не видала и не чуяла куропаток, и я никак не ожидал их тут встретить. Найдя их, собака долго над ними стояла; когда они снялись, она тихонько легла, потом, словно неуверенная в моем одобрении, вдруг вернулась ко мне во все лопатки, без сомнения, спросить, так ли она поступила, как надо.
Пожалуйста, не думайте, что я рассказал вам эту историйку лишь затем, чтобы похвастаться своими собаками (которые, вероятно, вас мало интересуют). Я просто хотел показать вам результаты рекомендуемого мною воспитания.
Я не браню и не отвергаю ни одной системы; если ваша кажется вам лучше — и прекрасно; но позвольте мне утверждать, что моя превосходна.
Я знаю, многие охотники ничего не требуют от своей собаки ранее достижения ею известного возраста; что ж, вольному воля, но я думаю иначе: по моему, они действуют подобно отцу семейства, который ждал бы, пока сыну стукнет двадцать лет, чтобы учить его азбуке.
Чем раньше начать заниматься со щенком, тем лучше. Маленькие упражнения, проделываемые с ним с самого раннего возраста, имеют двоякую выгоду —развивают его ум и приучают видеть в вас хозяина и слушаться всегда и везде, чего бы оно ни стоило.
В восемь или десять месяцев, собака, дрессированная по указанному мною способу, не должна, так сказать, делать ни шагу иначе, как по приказанию и в направлении, указанном хозяином: одним знаком ее посылают вправо или влево, другим —заставляют вернуться.
Всё это мы увидим ниже.
Но я должен оговориться теперь же, что описываемая дрессировка прямо противоположна системе жестоких побоев; не нужно ни парфорса, ни цепи, ни порки плетью, задаваемой при удобном случае сообщником учителя. Дело идёт не об укрощении тигра и не о муштровке грубой скотины, но о постепенном умственном развитии, начиная с раннего возраста, умнейшего из животных.
Первые наши действия основаны на единственном инстинкте маленького щенка, едва покинувшего сосцы своей мамаши — на лакомстве. Прежде чем сунуть нос в суп, он почтительно растягивается перед чашкой; прежде чем взять из вашей руки подаваемый ему кусок булки, он ложится; его отчаянная покорность раздирает ваше сердце, но он все-таки ложится и бросается на лакомство лишь по вашему приказанию; больше вам ничего и не надо.
Действуя так ежедневно, вы скоро заставите понять своего ученика, что он ничего не может — даже есть до сыта без вашего позволения.
Мне часто случалось, после нескольких дней упражнений, прерывать обед моих щенят громогласным Down — обыкновенно один или двое слушались; другие, слишком занявшись своим делом, оказывались непокорными; они немедленно призывались к порядку и принуждались лечь рядом с более благоразумными.
Я оставлял их так несколько минут, после чего, по новому приказанию, все сызнова принимались за блаженную еду. Прошу вас — не улыбайтесь: в первое же поле вашего ученика вы узнаете пользу всех этих упражнениц, кажущихся вам мелочами; вы убедитесь, скольких хлопот избегли строгой дисциплиной. Как вы требовали, чтобы ваша собака ложилась и держали её так некоторое время, прежде чем выпустить из сарая,— точно также заставляйте её ложиться перед дверью дома раньше,чем позволить войти; заставляйте её ожидать у дверей, и непременно лёжа — при входе в столовую; проделывайте это, повторяю, при всякой удобной оказии.
Не бойтесь — правильная, неумолимая дисциплина не притупит способностей собаки; она всё-таки сохранит все свои врожденные качества, силу, хороший нрав и охотничьи инстинкты.
Важнее всего соблюдать постепенность в уроках и требовать от ученика лишь то, что он в состоянии понять и исполнить.
Вы не добьётесь от трёхмесячного щенка того, что может и должен сделать шести или семимесячный.
Что касается до наказаний, они должны быть крайне легки: дайте щелчок, накричите, и непослушный ветренник наверно опомнится.
Ваш ученик только что выпущен из сарая; его радость выражается беспорядочными прыжками; он скачет на вас, изъявляя свою благодарность; не мешайте ему, пусть. Потом вдруг кричите как можно громче: Down — увидите, что он распластается на том же месте.
Я, конечно, не могу входить в подробности тысячи обстоятельств, когда можно требовать от собаки, чтобы она ложилась по команде, не сходя с места; вы легко придумаете их сами.
Всеми мерами внедряйте в вашего ученика безусловное послушание: от чистокровной собаки его необходимо требовать.
Точно также не пренебрегайте ничем, что способствует развитию ума собаки; вся наша дрессировка основана на нём. Я забыл прибавить это и спешу исправить свою оплошность.
Мне следует извиниться перед читателями еще вот в чем: я избрал дурное и неверное заглавие—«английская дрессировка» Англичане не учат своих собак поноске, а мы, французы, правильно или ошибочно, но требуем её от наших; а так как мы отныне займемся поноской, я замечаю — немного поздно, что мое заглавие крайне неудачно. В книге я его переменю7.
Итак, я не претендую изложить здесь систему, употребляемую английскими дрессировщиками; моя система — смешанная, но дающая, уверяю вас, такие же совершенные результаты, как чистейшая английская.
Основание заимствовано у английской системы; это основание, как я заявил с первых строк, есть Down, у нас оно употребляется только в виде исключения, а между тем от него то и зависит весь успех. Засим я продолжаю. Одно из хороших средств для развития ума собаки (и я был бы весьма удивлен, если бы вы со мной не согласились) состоит в пользовании её врожденными инстинктами и развитии их, едва они обнаружатся. Все же молодые собаки имеют инстинкт поноски.
Бывало, мои друзья говорят мне:
— Однако ваши знаменитые друзья, пойнтеры, никогда не носят хорошо поноску; спросите моего егеря, он легко выучил Джипси, гордона, но ничего не мог поделать с Готом.
А я вместо ответа указываю им на своих двух тогдашних пойнтеров, Лорда Рокингама и Боя, приносивших, если прикажут, все что угодно: и зайца, и сухую ветку, фазана и столовую ложку, куропатку и монету в сорок су! У себя дома, после обеда, я заставлял одного из этих пойнтеров относить на кухню все тарелки, стаканы, ложки и блюдечки, фигурировавшие на столе. До двадцати свидетелей могут подтвердить вам абсолютную истину этого факта.
Положим, если хотите, это уж комнатная дрессировка. Но на охоте те же собаки приносили все, что прикажут; если вам угодно обидеть меня недоверием, я сошлюсь на свидетельство одного из наших маэстро, моего превосходного и уважаемого сотоварища г. Деларю (de La Rue).
Он скажет вам, что в нынешнем году, на охоте у одного из его друзей, я имел удовольствие показать ему замечательного пойнтера: он ложился при выстреле; исследовал поле по направлению, указанному пальцем или просто глазом, повинуясь им в течение всего поиска; никогда не бросался без приказания за убитой дичью; добежав до неё, падал по команде
Down оставляя птицу биться у себя под носом и хватая её только по новому приказанию, после чего тихонько возвращался лечь у моих ног, с живой дичью в зубах. Без сомнения, это недурно; по крайней мере я так полагаю.
Но, право, тут нечего ни удивляться, ни восхищаться. Добиться это от собаки гораздо легче, чем выучить ее плясать на канате или играть в домино, и я посмеиваюсь себе втихомолку, когда вижу, как тщеславятся некоторые охотники дрессировкой своих собак.
Я сейчас расскажу вам, каким путём я достиг таких результатов, и вы увидите, как это просто.
Щенок уже с раннего детства приучался ложиться, прежде чем получить какую-нибудь подачку; всегда ложился раньше, чем коснуться похлебки; едва раздавалось Down, он падал, как подстреленный.
Но всякий раз, когда, будучи еще крошечным, он подымал при мне соломинку, листик или щепочку, я звал его, говоря: апорт.
Иногда он приходил, но чаще удирал, чтобы на досуге насладиться своей находкой; так как гора не желала подойти ко мне, я бывал вынужден идти к ней сам и отправлялся за моим маленьким своевольцем, брался за предмет, торчавший у него в зубах, не отнимая, но и не выпуская его, и, заигрывая со щенком, доводил его так до места, где я стоял, когда сказал: апорт. Здесь я отбирал у него поноску, лаская его, и потом давал ему лакомство, которое он получал с видимым удовольствием.
Делайте это, как я, ежедневно, возобновляйте такое упражненьице, сколько сможете, и увидите, что скоро, вместо того, чтобы убегать с схваченной вещью, щенок охотно будет приносить её вам, привлекаемый двойной перспективой веселой игры и приятной награды.
Пользуйтесь всяким случаем; гуляя с вашим питомцем, всегда держите в кармане кусок булки: запас кармана не дерет
Мало-по-малу вы дойдете до замены мелких предметов,, поминутно хватаемых щенком, перчаткой или скомканным в шар платком; подбросьте его несколько раз перед собакой и киньте от себя, крича каждый раз: апорти.
Не беспокойтесь — после нескольких неизбежных шалостей собака принесёт вам платок или перчатку, не только без затруднения, но с удовольствием, вполне оправдываемым только что объясненным мотивом.
А раз дело дойдет до этого, будьте уверены, что все остальное пойдет хорошо.
В самом деле, ваш ученик понимает уже две штуки: он знает, что по команде Down должен тотчас ложиться, а по команде апорти обязан отправляться за оставленными вами вещами и нести их к вам. С той же минуты, как он понял, нам ничего больше не надо; время и терпение довершат остальное.
Возьмите перчатку и бросьте её, ничего не говоря, за несколько шагов. Щенок, думая исполнить ваше желание, кинется за ней; кричите тогда Down.
Я видал четырех-месячных щенят, слушавшихся с первого же раза; но это уж маленькие герои, способные попозже сами выдрессировать хозяина.
Чаще всего, увлекаемый своей пылкостью, ваш питомец будет продолжать бежать, несмотря на Down, и схватит перчатку, которую вознамерился принести вам.
Тогда встаньте со скамьи, где вы сидели, отберите у него перчатку и положите ее на старое место; потом притащите ветрогона на то самое место, где он был, когда вы кричали Down, и положите его там.
Через минуту, усевшись снова на скамью, скажите ему: апорти увидите, он не заставит себя просить.
Проделывайте это дней восемь подряд, и наш бедный щеночек, ростом не больше зайца, будет приносить по вашему приказанию все что угодно.
Один мой приятель, получивший от меня месяц тому назад молодого щенка кокера, спросил меня на другой день:
— Знаете, сколько мне понадобилось времени, чтобы обучить Мастера Боя — Down и поноске?
— ???
— Двадцать минут! Да-с! Через два урока, по десяти минут каждый, Мастер Бой делал Down и носил поноску по приказанию!
Брат этого молодого чуда, оставленный мной у себя, не отличается такой замечательной восприимчивостью; но через пять минут, как ему обрезали хвост, он с довольным видом, добросовестно принес его мне.
Кроме того, хотя ему еще меньше четырех месяцев, он уже делает Down и довольно исправно носит поноску, несмотря на то, что уроки давались ему с большими промежутками.
По-моему, при дрессировке чистокровной собаки все должно идти вместе, и самый маленький щенок должен сразу учиться бежать на свое имя, ложиться и носить поноску.
Вся суть в том, чтобы требовать от него исполнения лишь того, что он в состоянии уразуметь.
На мои глаза не пользоваться естественными склонностями такого богато одарённого существа, как собака — капитальная ошибка.
Например, возьмем поноску; самые убежденные сторонники парфорса признают, что щенок с раннего детства обнаруживает склонность хватать всякие попадающиеся ему предметы. Отчего не воспользоваться такой естественной склонностью, зачем допускать её исчезнуть и внедрять впоследствии при помощи жестоких средств?
Без сомнения, бывают субъекты, независимая натура или злые наклонности которых, требуют более сурового руководства; таких иногда нужно держать накоротке и, полагаю, наказания не должны быть для них воспрещаемы. Я совсем не враг заслуженной порки, вызываемой необходимостью, но убеждён, что, за весьма редкими исключениями, все молодые собаки хорошей породы могут быть выдрессированы указываемым мною способом, и что простая сворка укротит всякие покушения против дисциплины.
Суть в том, чтоб уроки были не только ежедневны, но возобновлялись по всякому поводу весь день, так чтобы немедленное исполнение получаемых приказаний, одним словом — пассивное послушание, стало бы второй натурой собаки и сделалось для неё бессознательной потребностью, как еда и питье, беганье и охота.
А изо всех средств, виданных или перепробованных мною, Down дает наилучшие результаты: нет другой методы дрессировки, которая, нисколько не лишая собаку её способности, делала бы ее столь послушной. Практикуя эту систему регулярно и методично, всякий хозяин чистокровных собак может добиться обладания совершенно безупречной собакой, никогда не делающей ошибок, повинующейся малейшему знаку и на 25, и на 300 метров от хозяина, ложащейся при взлете всякой дичи, исследующей поле по всем направлениям, указываемым рукой; одним словом, не делающей ни шагу без позволения хозяина.
Такую собаку вы можете брать всюду, например на знаменитые охоты цепью, в обильных дичью местах; вам только придется держать её сзади, пока вы не начнете охотиться отдельно. Если она, как я полагаю, хорошей породы, с большим чутьем, то, несмотря на испытываемую по вашей воле пытку, она все-таки укажет вам на несколько штук дичи, которую не причуят псы ваших товарищей.
Конечно, хорошая собака тут неуместна; но превосходная дрессировка избавит вас от неприятных жалоб, которые неминуемо явятся, если вы пустите её работать.
На облавах вы будете стрелять зайцев и кроликов и оставлять подстреленных фазанов биться в десяти метрах перед носом вашего дисциплинированного пса и он не выразит малейшего поползновения оставить своё место.
До тех пор мы не выходили из дома, но скоро перейдем на поле, где должны развиваться таланты вашего юного ученика; тогда то вы оцените капитальную важность этих столь мелочных и, согласен, столь скучных упражнений, в подробности которых я должен был входить.
Я забыл сказать, что приказание Down всегда следует сопровождать знаком руки: говоря Down подымайте руку, хоть правую, хоть левую, но всегда одну и ту же; раз выбрав, не меняйте, чтобы этот знак всегда указывал собаке на одно и то же приказание. Мало по-малу вы достигнете, что не нужно будет кричать Down — ваш ученик ляжет, едва увидит, что вы подняли руку.
Позже, на охоте, вам часто будет очень приятно и даже может быть полезно заставлять собаку ложиться, не возвышая голоса.
Добивайтесь, чтобы собака ходила, как говорится, au doigt et à l’oeil. К чему свистки и крики, когда довольно знака? Но иногда попадается ученик настолько независимого нрава, что не слушает ваших приказаний так легко, как вам хотелось бы, и отказывается исполнять все упражнения, которые сначала проделывал дома; вообще, обнаруживает такое непослушание, что вы не можете стерпеть — ну, тогда надо прибегнуть к крутым мерам.
Но спешу заметить, что вам придётся крайне редко употреблять их, если вы занялись воспитанием своей собаки с самого раннего возраста. Однако вам может понадобиться сворка, когда вы имеете дело с довольно взрослым субъектом, или слишком поздно начали его дрессировку.
Не волнуйтесь, мы говорим не о парфорсе: нужно просто взять ученика на веревку, которая не пустит его ни шагу дальше, как только приказано лечь.
Это так понятно, что не стоит входить в излишние подробности.
- Читатели „La chasse illustrée“. ↩︎
- Le dressage du chien d’arrêt, p. Bellecroix. ↩︎
- A. Firmin-Didot. ↩︎
- По-видимому, призовые полевые испытания составляют за границей самостоятельный вид спорта наравне с стрельбой голубей и т. п. ↩︎
- Down — вниз (по-английски); синоним терминов куш, или à terrel (современный, франц.); произносится даун, с ударением на а; у весьма короткое, как в латинской двугласной au в слове аиrит. ↩︎
- У нас на Руси с испокон веку практикуется, в виде забавы, аналогичная дрессировка—собака падает на землю по команде умри. Жалко только, что слово умри не так звонко, как Даун, а то у вас был бы и готовый термин. ↩︎
- Le dressage des chiens d’arrêt à l’anglaise впервые появилось в La Chasse illustrée. ↩︎
Если вам нравится этот проект, то по возможности, поддержите финансово. И тогда сможете получить ссылку на книгу «THE IRISH RED SETTER» АВТОР RAYMOND O’DWYER на английском языке в подарок. Условия получения книги на странице “Поддержать блог”
