Каждому ружейному охотнику хочется иметь хорошую легавую собаку, от которой зависит удача и удовольствие летней охоты. Всякому известно, что охотников за дичью очень много, а между тем, очень немногие из них имеют настоящих полевых, беспорочных собак. Объяснить это странное явление можно только тем, что из этого множества охотников по дичи, настоящих, дельных охотников наберется, относительно, весьма лишь небольшая часть. Любой охотник из какого бы города или даже уголка России он ни был, на вопросы о местных охотниках и собаках, непременно ответит, что охотников и у них много, а хороших собак нет. Это, правда, грустная для охотников, но тем не менее обыкновенная их песня. Объясняется же это отсутствие у нас хороших собак только тем, что мы, русские охотники, по прирожденной нашей русской натуре беспечности, в отношении наших собак, в большинстве случаев, руководствуемся русской же пословицей: „на охоту ехать, тут и собак кормить“, что, конечно, вредно отзывается на качествах собак. Легавая собака требует постоянного присмотра, иначе она балуется; а главное наше горе в том и есть, что присмотр-то вещь скучная и скоро нам надоедает. Отсюда и выходит, что молодая собака, подававшая большие надежды на то, что из нее выработается хорошая полевая, впоследствии оказывается никуда негодной.
Воспитать собаку нелегко: много требуется терпенья и уменья, которыми обладают, разумеется, далеко не все охотники. К тому же общих правил в этом деле недостаточно: надо, кроме того, уметь понимать индивидуальные свойства характера воспитываемой собаки, потому что та метода воспитания, которая хороша в применении к горячей и смелой собаке, никуда не годится для собаки тихой и робкой; а характеры собак также различны как и характеры людей. Охотник горячий, особенно в начале своего охотничьего поприща, совершенно не способен выдрессировать собаку, какого бы она ни была характера: робкую он запугает, горячая не будет его слушать, потому что, увлекаясь охотой, он часто будет забывать о собаке. Воспитывать и дрессировать способен только тот, кто научился воздерживаться от порывов гнева, вызываемого непонятливостью или упрямством собаки, кто не имеет обыкновения стрелять зря, по всякой дряни, кто сам выдержан настолько, что не следует, очертя голову, влечениям своей охотничьей страсти. Думаю, что я не ошибусь, если скажу, что такой выдержки не достает поголовно всем, даже истинным и на стоящим охотникам в молодости, а многим она не дается и во всю жизнь, и в старости.
А счастлив охотник, способный сам выдрессировать себе собаку: труды его вознаграждаются вполне: он воспитывает себе верного товарища, который будет понимать каждое его слово и движение; охотник по одному поиску и стойке собаки будет уж заранее знать, какая взлетит дичь и охота будет для него всегда наслаждением, так как ничто так не портит этого удовольствия, как невежливая и бестолковая собака. Легавую, дрессированную самим охотником, очень редко может вполне заменить собака чужой дрессировки. Да притом, хороших дрессировщиков, которые бы брали собак в ученье, очень мало, а плату они берут обыкновенно очень большую, приходящуюся совсем не по карману большинству охотников. У богачей-охотников есть свои егеря, обязанные дрессировать так, как прикажет хозяин, но таких избранников судьбы немного: об них и говорить нечего.
Особенно тщательного надзора легавая требует в молодости и в первые года охоты. Срока этому точно определить нельзя, потому что собака собаке рознь, но вообще можно выпустить собаку из под строгой опеки, когда хорошие привычки, привитые или прирожденные ей, вполне установятся и укоренятся; тогда и при незначительном наблюдении, эти привычки останутся в собаке неизменными на всю жизнь. Тут, кроме возраста, много значит и порода: так французские и немецкие легавые, имеющие более ровный темперамент, очень скоро усваивают хорошие привычки, прививаемые разумным воспитанием и дрессировкой. Совершенную противоположность составляют сеттера и пойнтера, которые, обладая от природы горячим темпераментом, редко, можно даже сказать, почти никогда – не могут быть совершенно надежны; большая часть из них, несмотря на разумность и строгость пройденной ими школы, бывают вполне хороши только в руках решительного охотника, имеющего в голосе известную нотку, которой так боятся и слушаются все собаки; при слабом же и нерешительном обращении, каждый сеттер и пойнтер всегда способен отколоть на охоте какую-нибудь неблагопристойную штуку. Конечно, исключения бывают, но правило тем не менее остается общим.
Французских и немецких легавых ничто уж не собьет с пути истинного; усвоивши раз правила высшей дрессировки и охоты, они остаются им верны до смерти и продолжают соблюдать их, даже если попадаются в руки и непутевого охотника, также безукоризненно, как соблюдали их, находясь в руках дельного. Мало того, я даже знавал легавых, которые просто дрессировали молодых охотников и, если последние начинали уж очень непозволительно вести себя, т. е. гонялись напр., за матками-тетерками, то благовоспитанная собака просто уходила домой, не обращая внимания ни на зазыванья, ни на приказанья своих бестолковых властителей.
Английские собаки на это неспособны; они только и хороши, когда хорош охотник, когда он охотится толково; у плохого же, собака сейчас же начинает срывать и всячески безобразничать; а прекратить это безобразие вовсе нелегко, ибо загорячившийся сеттер или пойнтер забывает все на свете, а отучить взрослую собаку от дурной привычки часто решительно невозможно.
Все, сказанное мной, относится к нашим, так сказать, провинциальным собакам, невыписным, а уже акклиматизировавшимся, большая часть которых не совершенно чистокровные собаки. Выписные, чистокровные, может быть, и не подходят под мои правила – но у нас их пока нет, да нет и средств на то, чтобы вывозить их из Англии и платить за них страшные деньги. Так нам, провинциалам, не приходится и говорить о них, а приходится указывать на недостатки и достоинства только имеющихся у нас нечистокровных собак. Истинный охотник не ищет в собаке патентованной чистокровности (тем более, что большинство ружейных охотников – люди далеко небогатые), а ищет в ней качеств, которые делали бы ее пригодной для охоты.
Столичные охотники, обладающие выписными собаками, всегда с презрением относятся к нашим собакам, называя их „ковырялками“ и отрицая в них хорошее чутье. Не смею спорить против того, что от чистокровных собак всегда родятся собаки с чутьем, но из этого вовсе не следует, чтобы нечистокровные были всегда бесчутыми. Мы, провинциальные охотники, часто видим нечистокровных собак с таким чутьем, которое сделало бы честь любой выписной.
Правда, что значительная часть наших собак выходит никуда негодной, но зато много удается и таких, что не уступают по достоинству чистокровным. За красотой обыкновенно мы не слишком гонимся; это статья не лишняя; но и не очень необходимая; было бы чутье, да хороший поиск и крепкая стойка – это главное. Здесь не могу не упомянуть, кстати, что нет стойки безобразнее, чем у большинства пойнтеров. Что в пойнтерах хорошо, так это их нестомчивость, и в этом отношении они драгоценны: заходить хорошего пойнтера очень трудно; некоторые сеттера могут еще выдержать с ними сравнение в этом отношении, но другие породы и на половину не в состоянии сравниться с породистым пойнтером, который может работать с утра до вечера, не умеряя быстроты поиска. Зато пойнтера, по моему мнению, не имеют длинного верхнего чутья, а заменяют его бешеным поиском; затем они боятся холода и сырости, и я вполне согласен с Дмитрием В. в том, что для нас пойнтер, в особенности же выписной, совсем не годится.
Конечно, у каждого свой вкус: одному охотнику нравится одна порода, другому другая; хорошо выдрессированная собака любой породы имеет свои достоинства, но все же, по моему мнению, нашему брату более всего пригоден шотландский сеттер. Хорошо выдержанная собака этой породы превосходна для нашей охоты; понятливостью она поспорит со всякой породой, чутье отличное, росы и воды не боится, стойка крепкая и очень картинная, гордая, а горячность хороший охотник съумеет обуздать дрессировкой. Нестомчивостью шотландский сеттер немного разве чем уступит пойнтеру. Один важный недостаток у сеттеров, это именно – внутренняя болезнь ушей (ушной рак), от которой собаки глохнут или умирают; как излечить эту болезнь,- я не знаю, а известные мне средства никогда не помогали.
Английские сеттера менее пригодны: поиск их неудержимо широк, что очень удобно в чистых местах, но решительно не годится в местах лесных.
Французские легавые превосходны для лесной охоты: поиск их охотник может умерять и ускорять по своей воле, – на это они необыкновенно понятливы. Все они – отличные верхочуты, но стомчивы и не выдерживают продолжительной охоты; с лёжки ищут галопом (очень некрасивым), потом переходят на рысь; некоторые в осоке режут до крови носы и от этого на время теряют чутье.
Немецкие никуда негодны: ищут шагом и скоро устают, но стоят крепко, пожалуй, крепче всех других собак: это самая хладнокровная порода собак. В былое время немецкие легавые были самой распространенной породой: дичи в те блаженные времена было так много, что быстроты поиска вовсе не требовалось, напротив, ценилась собака самая „степенная“, т. е. возможно больший тихоход. Теперь немецкие легавые вывелись из употребления и сделались редкостью.
О маркловских собаках нечего говорить: они более не существуют. Обыкновенно называют маркловками всяких ублюдков с гладкой псовиной и подпалинами; таких маркловок и теперь можно найти много, но они никогда не походят друг на друга (большая часть их, однако, с чутьем и часто очень хорошим). Чистокровную маркловку я знал только одну, когда был еще очень молодым охотником; это была сука, как две капли воды похожая на портрет усачевского Оскара; подарил ее моему отцу какой то известный московский охотник, но кто именно – не знаю. Собака эта была превосходно выдрессирована и работала отлично, но лишь в сухую и нежаркую погоду; в жар она не выносила слепней и мух, а в сырость зябла и не искала. Такого длинного верхнего чутья, как у неё и потом у её сына, ублюдка, с которым я долго охотился, я после никогда не встречал, хотя перепробовал много всяких собак: и чистокровных, и ублюдков. Тем не менее, эта же самая сука до старости не отвыкла безобразно мять дичь и гонять по зайцу голосом, как настоящая гончая, хотя ее всевозможными средствами старались отучить от этого.
Странно, что русские охотники до сих пор не выведут своей самостоятельной породы подружейных собак. По моему мнению, происходит это, во-первых, потому, что настоящие охотники обыкновенно люди далеко небогатые, а для вывода породы нужны средства; богачи же смотрят на охоту, как на потеху в свободное время и имеют средства выписывать породистых собак разных пород и держать по нескольку легавых, отдельную для каждого рода охоты. Во-вторых, потому, что охотники не справляются с выводами науки относительно смешения пород и близких по родству особей. Так, например, сплошь и рядом мешают пойнтера с сеттером, хотя собаки, происходящие от такого скрещиванья, выходят всегда бесчутыя (?); также скрещивают однопометников и получают собак слабых или больных. Если же кто и выводит породу, то обыкновенно не задаваясь целью достигнуть известного типа, добиться совмещения известных достоинств, а просто действует наобум, без всякой заранее и точно определенной цели. А что заграничные породы не поддерживаются у нас в их первобытной чистоте, то это объясняется лишь тем, что они, следовательно, не вполне отвечают требованиям нашей охоты; потому что те породы, которые оказывались нам подходящими, поддерживались в чистом виде гораздо долее других; так, например, французские легавые и сеттера. Последние вытеснили первых, потому что на их стороне превосходство. Много оказывает влияния на вырождение пород, конечно, и климат: так, пойнтера очень скоро утрачивают изящество сложения и псовина делается у них гуще, без всякой подмеси посторонней крови. Французские легавые, через несколько поколений, делаются тоже несколько погрубее складом, но сохраняют вполне все свои достоинства, т. е. тонкое верхнее чутье и крепкую, красивую стойку.
Сеттера настолько пригодны для нашей охоты и климата, что почти не вырождаются, по крайней мере приобрести хорошего сеттера у нас не трудно, гораздо легче, чем всякую другую подружейную собаку.
Россия так велика, что вывести породу, которая одинаково оказалась бы хороша для охоты во всех губерниях – конечно, невозможно: что хорошо в Астраханской губернии, то никуда негодно в Новогородской, потому что и климат, и условия охоты в той и другой местности совершенно различны. В наших северных губерниях, где охота почти исключительно лесная, собака требуется с более тихим поиском и возможно длинным чутьем; собака с широким, бешеным поиском, как у чистокровных пойнтеров и некоторых сеттеров, в лесу совершенно непригодна: она будет то и дело уходить из виду, а это очень важный недостаток. Напротив, на охоте болотной и полевой гораздо удобнее собака с возможно широким поиском, потому что она все-таки будет постоянно на глазах. Нам нужна собака, которая не боялась бы воды и, при случае, ходила бы по уткам. Таких спортсмэнов, которые почему то считают ниже своего достоинства стрелять уток, а между тем бьют жирного дупеля, которого убить еще легче, чем утку, – у нас немного; но таких охотников, которые никогда не сидят сложа руки, а смотря по времени года, охотятся и по дупелям, и по уткам, по тетереву и журавлю, таких настоящих русских охотников – у нас много, и они никогда не переведутся; для них-то именно и нет у нас породы собак.
Я ничего не сказал собственно о дрессировке собак, потому что считаю это излишним. Каждому охотнику нравится своя метода: один учит собаку разным фокусам, вовсе ненужным на охоте, но которые развивают в собаке понятливость и послушание, что никогда не может быть излишне; другой довольствуется хорошим поиском и креп кой стопкой. Вообще можно сказать только то, что чем больше заниматься молодой собакой, тем она выйдет лучше. Запугивать собаку не следует, но необходимо держать ее постоянно в строгости и отнюдь не позволять ей повесничать. Учить ее можно шутя, но не допускать забывать выученное и требовать непременно точного исполнения приказаний. Наказания должны быть не жестоки, но чувствительны, и должны следовать возможно быстрее после проступка, чтобы собака поняла, за что именно ее наказали.
Если собака с чутьем и хорошей породы и если из неё все-таки не выходит дельная собака, то виноват уж воспитатель, не умевший понять её характера и не старавшийся сообразно с этим ее воспитывать; правда, иногда попадаются собаки непонятливые, глупые, но это редкость; глупость всегда сопровождается отсутствием чутья и какою то нескладностью сложения. Хорошая собака сложена всегда хорошо, движения её плавны и свободны, в ней нет той угловатости, которой отличаются дурные и придурковатые собаки, происходящие обыкновенно от неудачных скрещиваний.Молодую собаку ранее годовалого возраста брать на охоту не следует: от этого портится чутье и собака, еще не вполне сложившаяся и окрепшая, работая на охоте, утрачивает силу и не достигает надлежащего роста. Кроме того, на охоте она скорее балуется и приобретает дурные привычки. Самое лучшее начинать натаскивать собаку на втором году.
Дрессировать легавую можно и позднее, т. е. двух и трехлетнюю; но только в том случае, если она еще не набалована, если она выросла взаперти или на цепи. Учить такую собаку гораздо труднее, чем молодую, однако возможно. Раз у меня издохла собака весной и, несмотря на все мои старания, мне не удалось найти хорошую легавую к началу охоты; за неимением иной, я купил крупного трехлетнего сеттера у одного мещанина. Сеттер вырос на цепи и имел все прелести цепной собаки: зол был страшно, не давал до себя дотронуться и при малейшем прикосновении кусался. Сначала пришлось укрощать его, потом уж начинать ученье, понятно, с азбуки. Хотя наука давалась ему туго, учитель же, которым был никто иной, как сам же я, часто рисковал лишиться носа или пальца, тем не менее, выходил-таки я себе Мильтона на славу, так что он по вежливости и крепости стойки не уступал любой собаке; научился даже подавать убитую дичь; только чутье свое он почти все оставил на цепи у прежнего хозяина.
5 Февраля 1878 г.
Николай К.
«Природа и Охота» май 1878
Картина И. Прянишников.
Если вам нравится этот проект, то по возможности, поддержите финансово. И тогда сможете получить ссылку на книгу «THE IRISH RED SETTER» АВТОР RAYMOND O’DWYER на английском языке в подарок. Условия получения книги на странице “Поддержать блог”