МЕНЗБИР, ПТИЦЫ РОССИИ, Т. I
Вывод птенцов вальдшнепа.
Но, помимо сказанного, нет никакого сомнения, что время кладки стоит в некоторой зависимости и от возраста птицы. Вальдшнепиные самки постарше всегда оплодотворяются самцами первые, а уже затем, когда они сядут на гнезда, а у самцов время яра еще не миновало, очередь доходит и до молодых. Однако не должно думать, что последние оплодотворяются все, огулом, подобно старкам. Несмотря на кажущуюся преобладающую численность самцов, однолетние самки зачастую остаются холостыми, что прямо следует из того, что гораздо реже приходится наблюдать гнезда с меньшим числом яиц против нормального. По-видимому, также небольшое участие в половой жизни принимают годовалые самцы, так как в средних губерниях не приходилось убивать их на тяге, а относительно севера известно так мало, что решительно ничего нельзя сказать, что наблюдается там.
Как бы то ни было, число яиц у вальдшнепа весьма постоянно и подвержено лишь самым незначительным колебаниям. Впрочем, отчасти это объясняется уже тем, что число их слишком незначительно, нормально четыре, так что было бы странно встретить здесь большое приращение или уменьшение численности. И действительно, колебание это никогда не превышает единицы и, если наибольшее число яиц равняется 5, минимум никогда не спускается ниже 3. Заметим, однако, что первое, т.-е. превышение нормального числа, наблюдается чрезвычайно редко, есть случай вполне исключительный; по три же яйца в гнездах приходится наблюдать далеко не так редко, и, как мы видели, это объясняется участием в выводе молодых птиц.
Возвращаемся к гнезду. В северной и средней России оно всегда располагается в большом старом лесе, независимо от того, будет ли он состоять из хвойных или лиственных деревьев, и помещается всегда в таком месте леса, над которым бывает тяга. В южных губерниях, наприм., Харьковской, гнезда помещаются обыкновенно по склонам в довольно большом расстоянии от выхода лесной балки, на земле, под небольшими кустиками лесной поросли, все равно густой ли подсед леса или очень редкий. Сказать, что самка предпочитает для устройства гнезда чащу—невозможно, но во всяком случае оно всегда отлично скрыто, хотя и в старом лесе никогда не бывает на значительном расстоянии от лесных полян и вообще таких мест, где самка кормится. Само гнездо не представляет собою решительно ничего особенного и устраивается, по словам Н. Н. Сомова, следующим образом. Воспользовавшись наметенным осенью к основанию кустика небольшим бугорком сухой крупной листвы или искусственно увеличив толщину лиственного слоя, самка на заре начинает лапками утаптывать местечко, предназначенное для лоточка, и клювом выправляет сухие листья: утоптав его достаточно, она садится и переднею частью тела начинает выдавливать ямку; поворачиваясь из стороны в сторону, она придает лотку правильную, больше чем полушарообразную форму. Внешних очертаний гнезда определить нельзя, так как сухая листва постепенно переходить от краев лотка в листовой покров почвы.
По форме яйца то удлиненно-грушевидные, то более или менее шаровидные. Тонкая, плотная мелкопористая скорлупа с небольшим блеском и изменяется в окрасе в разных кладках от серовато-белого до розовато-песочного и даже до темно-ржавчато-розового цвета. По этому фону разбросаны глубокие фиолетово-сероватые пятна и поверхностные светло-ржавчато-бурые, скопляющияся предпочтительно у тупого конца. Длина яиц варьирует от 1,8 до 1,6 д., поперечник от 1,4 до 1,3 д.
Самка сидит на яйцах около двух с половиною недель, и хотя некоторые утверждают, что этот срок продолжительнее и что она высиживает до 3 недель и даже до 23 дней, но с этим трудно согласиться, так как большинство заграничных и наших охотников и зоологов приводят первый срок. Нести яйца вальдшнеп начинает дней десять спустя после начала тяги, следовательно, первую неделю в тяге участвуют только самцы. Потом, вместе с кладкою яиц, самка появляется на тяге и посещает ее аккуратно до отложения последнего яйца, и только после этого уже начинает собственно высиживать, сходя с гнезда очень не надолго. До того же времени, по необходимости принужденная отлучаться на тягу по ночам и оставаясь с самцом до утра, самка, слетая с гнезда, всегда закрывает яйца травою, чтобы предохранить их от действия холода. В этом помогает ей и самое время кладки (половина мая), и не будь этого обстоятельства, яйцам пришлось бы плохо. Однако нет никакого сомнения, что такой образ жизни имеет немаловажное влияние на вывод детей, и почти всегда одно яйцо оказывается болтуном. Зато после того, как яйца отложены, птица высиживает их с таким усердием и вообще так горячо к ним привязана, что ее можно снять с них руками. Как и у всех птиц, такая горячность в высшей степени выказывается уже к тому времени, когда должны вылупиться птенцы. Гинц, напр., приводить случай (Cabanis und Baldamus, Journal fur Ornithologie 1864, s. 109.), когда самка вальдшнепа не слетела с гнезда в то время, как около него рубили березу, и продолжала сидеть даже после того как дерево упало, хотя его сучья были от гнезда не далее полутора аршина. По другим рассказам, некоторые самки продолжают сидеть даже в тех случаях, когда до их головы дотрагиваются руками, а другие так дозволяют даже перевернуть себя на гнезде и все-таки не улетают. Понятно, сколько гибнет таким образом вальдшнепов от лисиц и других ночных хищников, которые рыскают в это время по лесу.
Итак, через 17 дней после снесения последнего яйца вылупляются вальдшнепята. Обыкновенно они начинают бегать сейчас же, как только мало-мальски обсохнуть, так что многим удавалось находить их с приставшею скорлупою; следовательно, здесь мы видим тоже, что наблюдается у косача и глухаря. Что касается их наружности, то они ничем особенно не выдаются и походят на всех птенцов бекасиных. Первоначально они покрыты частым, длинным пухом, основной цвет которого красновато-желтый, с более темною, каштановой спиной и такими же пятнышками на крыльях, перемешанными с желтоватым и даже беловатым пухом. Середина головы черно-бурая, и почти такого же цвета полоса тянется через глаз; над глазом, а также между ним и ухом лежит по пятну из красноватого и буроватого пуха. Такие же темные полосы тянутся от затылка по сторонам головы к крыльям. Подбородок белый, испод тела такого же цвета, как и основной фон всех частей, только на горле лежит круглое красно-бурое пятно. Клюв и ноги мясного цвета; последние выдаются своими толстыми суставами.
Вскоре после своего выхода из яиц вальдшнепята уже начинают бойко бегать и превосходно умеют прятаться. Этому помогает и то, что самое место, куда они выбираются с маткою, представляет много таких уголков, где не разыщешь и большую птицу, не то что такую мелкоту. Ямы под корнями деревьев, сваленное дерево, несколько сложенных вместе или просто упавших друг на друга сучьев – все это доставляет превосходное убежище как матке, так и детям. Впрочем, мать привязана к ним крайне горячо и употребляет все зависящие от неё средства, чтобы отклонить опасность. Но, конечно, средства эти не отличаются от большинства подобных хитростей, свойственных всех горячим к детям маткам. Обыкновенно они притворяются хворыми, не умеющими летать, еле-еле движутся, как будто не могут держаться на ногах, но лишь только им удалось отвести врага далеко от детей и мало вероятности на то, чтобы он к ним опять воротился, они быстро взлетают и скрываются из глаз. Все эти проделки совершает и самка вальдшнепа. Отведя хоть бы и охотника на такое расстояние от молодых, что ему уже не захочется идти назад, она быстро бросается в чащу и то перелетывая низом, то пробегая среди поросли, возвращается обратно к детям. Но обыкновенно все её старания совершенно излишни, п. ч. даже с собакою нередко пройдешь мимо молодых. И в этом нет ничего удивительного, так как собаке приходится в этом случае почти всегда искать верхним чутьем, т.-е. не по следу, а как известно, верхним чутьем она может слышать только по ветру. Поэтому я окончательно не вижу никакой необходимости выводить из того обстоятельства, что собака не нашла вальдшнепят, такого заключения, что они издают слабый запах, как это делает Гофманн.
Но самым выдающимся доказательством любви к детям у самки вальдшнепа является её обыкновение в крайней опасности переносить детей из одного места в другое. При этом рассказы о том, каким способом ей удается взять детей, крайне разнообразны и, пожалуй, самым верным будет признать, что разные самки проделывают это различно. По-видимому, чаще всего вальдшнеп совершает это, схватив детей когтями, наподобие хищной птицы. Именно это передает Гросбаур и кроме того уже давно один из охотников-промышленников Подольского у. Московской губ. сообщал Л. П. Сабанееву, что он как-то в июне месяце поднял из-под собаки вальдшнепа, державшего что-то в лапах; убив его, он увидал, что вальдшнеп держал уже оперившегося детеныша. Наконец, подтверждают это гг. Юрасов и Ушков, из которых последний пишет: «мне лично приходилось видеть несколько раз, как самка вальдшнепа, поднявшись из-под стойки собаки, уносила в когтях своего детеныша. Ноги свои она при этом держит так же, как держит во время полета коростель». Но недавно Дэвидсон сообщил, что вальдшнеп переносить птенца, зажав его между ногами, а некоторые утверждают, что он с этой целью прижимает птенца клювом к груди. Впрочем, последнее мало вероятно.
Вальдшнепята растут и оперяются очень быстро. Первые перья у них появляются уже на второй неделе после вылупления, дней через 20 они уже перепархивают, а на четвертой неделе уже начинают перелетывать. Таким образом первые летающие молодые вальдшнепы начинают появляться с конца июня. Однако из того, что было сказано о времени кладки яиц, легко видеть, что нет ничего удивительного найти вальдшнепят и позднее. Так, по Сперанскому, вальдшнепята в пуху попадались ему даже в начале сентября, но, конечно, такие поздныши в большинстве случаев гибнут при наступлении зимы, не имея сил улететь на юг. На первое время своей жизни молодые переселяются с самкою в наиболее густые уголки леса, преимущественно в лиственные участки, на поруби, в места влажные и травянистые, доставляющие всей семье с одной стороны безопасное убежище от врагов, с другой – обильную животную пищу, состоящую из взрослых насекомых и их личинок. Поэтому гнезда вальдшнепов не находятся в самой глуши леса, а всегда более или менее близко от полян, или еще лучше – порубов. Впрочем, днем они себя ведут очень скрытно, прячутся в хворосте и частом лесе, и только вечером, на закате солнца, перебираются мало-по-малу к родничкам и паточинам и еще охотнее в густые поречные уремы. В лесах с болотным низом, по которым разбросаны там и сям большие открытые болотины, если притом на последних находятся более сухие местечки, поросшие деревьями, как бы островки, вальдшнепы охотно перебираются сюда, едва только в состоянии будут перелетывать. И действительно безопаснее этого убежища им трудно найти. Сюда не проберется ни хищный зверь, ни человек, только одно – таких островков слишком немного сравнительно с числом выводков. – В июне вальдшнепята окончательно оперяются и в то же время начинается линька самок. Однако, несмотря на это, выводки редко разбегаются на большое расстояние: обыкновенно же молодые держатся постоянно друг возле друга и только в исключительных случаях отбегают далеко от матки; но лишь только последняя заметит это или будет чем-нибудь потревожена, сейчас же спешит их собрать. В случае опасности, угрожающей детям, матка выражает свое беспокойство криками «дак-дак-дак».
Последующая часть. Предыдущая часть
Если вам нравится этот проект, то по возможности, поддержите финансово. И тогда сможете получить ссылку на книгу «THE IRISH RED SETTER» АВТОР RAYMOND O’DWYER на английском языке в подарок. Условия получения книги на странице “Поддержать блог”