МЕНЗБИР, ПТИЦЫ РОССИИ, Т. I
Охота на вальдшнепа с легавой весной.
Что касается высоты леса, в котором производится охота, то в большинстве случаев в этом отношении охотнику выбора не бывает. Редко местность представляет такие удобства, чтобы можно было раздумывать – идти в мелколесье или старый лес; но если это представится, что мы встречаем в некоторых лесных уездах центральных губерний, то лучше выбирать лес среднего возраста. В крупном, старом, притом сплошном лесе вальдшнеп тянет очень высоко и попасть в него из такой дали невозможно; напротив, в лесе средней величины высота его полета нормально всегда такова, что стрелять как раз в меру. Я сказал: нормально, п. ч. если читатель вспомнит: высота полета вальдшнепа, равно как и его направление и быстрота – стоят в тесной зависимости от состояния температуры или, говоря точнее, от целой комбинации метеорологических данных, которую мы называем погодою. Переходя к мелколесью, можно посоветовать избегать его насколько возможно, и причиною этого следует считать не то обстоятельство, что в мелколесье трудно найти убитую птицу – это неудобство устраняется с помощью собаки, – а то, что высота полета вальдшнепа в таком лесе чрезвычайно затруднят стрельбу. Вероятно все охотники согласятся, что стрелять птицу гораздо ловчее, если она летит в нескольких аршинах над вами, чем в том случае, если она летит невысоко, так что конец ружейного дула приходится только немного поднимать над уровнем плеча. Встречные выстрелы, а также и выстрелы в догонку при таком полете птицы очень трудны, хотя в случае, если она летит стороною, стрелять весьма удобно. Поэтому гораздо лучше выбирать для тяги лес из деревьев средней величины; стрелять здесь почти всегда удобно, к тому же и продолжительность стрельбы в таком лесу может быть более, чем в мелколесье, так как на глазах охотника вальдшнеп пролетает большее свободное от деревьев пространство.
Относительно выбора места на самой поляне следует заметить, что лучше становиться на клину, т.-е. где лесные деревья несколько выбегают на поляну или где сходятся две или более лесных дорог. Где же этого нет, надобно становиться просто около дерева, но притом так, чтобы с одной стороны быть по возможности скрытым, с другой – иметь возможность стрелять во все стороны. Эти два условия, по-видимому, противоречат одно другому, но на самом деле такое место в большинстве случаев можно найти. Обыкновенно не очень развесистое дерево с сучьями, нагибающимися не слишком низко, и окруженное кустами, представляет все удобства для стоянки на тяге. Хорошо, если на выбранной полянке таких деревьев несколько: главный лет вальдшнепов при благоприятных условиях совершается всегда более или менее по одному направлению, но в различные дни это направление меняется, и потому недурно иметь знакомое местечко на случай ошибки. Впрочем, если тяга идет беспорядочно, никак не следует перебегать с места на место, как это делают многие горячие охотники. Тут, как говорится, нужно покориться своей участи и ждать…
Из того, что всем охотникам известно о трудности встречных выстрелов, само собою разумеется, что становиться на место следует так, чтобы вальдшнепы вылетали несколько сбоку и сзади охотника, что имеет весьма важное значение: во-первых, вылетая сзади, птица по большей части не видит стрелка и потому продолжает лететь спокойно, не бросаясь в сторону; во-вторых, стрелять почти всегда приходится несколько сбоку и в догонку, что представляет чуть ли не самое выгодное положение при выстреле. Большую помощь при стрельбе на тяге оказывают испускаемые в это время вальдшнепами крики. Привычное ухо может безошибочно указать по ним не только направление, по которому птица тянет, но даже то дерево, ту вершину, откуда она появится. Впрочем, такой навык вырабатывается не очень скоро и неопытный охотник, постоянно будет ошибаться в определении места, откуда, по его мнению, должна вылететь птица. Древесные вершины, возвышающиеся более или менее значительными кущами, слабое дуновение ветра, наконец, поворот птицею головы в ту или другую сторону, — все это заставляет звук переменять направление и вводить в заблуждение ухо охотника. Со временем нужная для определения места появления птицы опытность придет сама собою, но пока это будет, значительное число промахов стоит в зависимости от того, что ждешь птицу иногда совсем не с той стороны, откуда она появится. Это, да еще постоянные ошибки в определении расстояния при вечернем освещении – вот две главные причины, обусловливающие своим существованием трудность стрельбы на тяте. Притом последние из них, т.е. неверное определение расстояния, никогда не может быть удалена окончательно, и самый опытный охотник будет в этом отношении делать промахи. Сказать же здесь что-нибудь общее об определении расстояния, на котором следует бить птицу, нет никакой возможности, п. ч. это обусловливается чисто-индивидуальною силой или слабостью зрения. Одно можно посоветовать – знать по крайней мере точное измерение поляны, на которой стоишь, в возможно большем числе направлений. Этим устранится хотя небольшое число промахов, а остальное все зависит от самого охотника, его большей или меньшей горячности, опытности и пр.
Впрочем, здесь не лишним будет упомянуть о тех приемах, которыми пользуются стрелки-промышленники для подманивания тянущих вальдшнепов. Способы эти служат, между прочим, превосходным доказательством тому, что тяга есть ток. Первый и самый распространенный из них состоит в том, что заметив вальдшнепа, тянущего не в меру, охотник подбрасывает вверх какой-нибудь предмет, довольно заметный, хоть шапку, который и падает тут же обратно на землю. Заметив подброшенную вещь, птица всегда изменяет направление и иногда налетает очень близко. Однако, обманутый таким образом, вальдшнеп вторично, при обратном пролете, на такую хитрость не поддается и продолжает лететь, как ни в чем не бывало. Эта особенность птицы, вполне аналогичная замеченному у самцов перепелов обыкновению бросаться в период яра на подброшенную вещь, которую и та, и другая птица в пылу страсти принимает за самку, очень хорошо известна всем охотникам, и потому я никак не могу сказать, почему это опровергается В. Сперанским. Конечно, настоящий охотник не станет пользоваться обманом, чтобы подманить птицу на выстрел, но для курьеза это делается почти каждым, делалось и мною, и, если предмет был подброшен так, что тянущий вальдшнеп его видел, он всегда изменял направление своего полета в сторону замеченного предмета.
Другой способ манки состоит в подражании голосу вальдшнепиной самки. Выше мною было сказано, что самки тянуть вместе с самцами, иногда низом, иногда в уровень с последними, но всегда или молча, или только цикая. На этой-то способности издавать циканье без корканья и основан другой способ, посредством которого удается подманить самца на более близкое расстояние. Для этого охотник, скрывшись в кустах, должен только свиснуть, подражая крику самки, коротко и пронзительно: самец, услыхав крик, который он принимает за зов, почти всегда сворачивает с прежней дороги и налетает на то место, откуда крик послышался. Некоторые советуют, стоя на тяге, разводить костер, говоря, что вальдшнепы ночью летят на его дым, но хотя факт этот сам по себе и верен, объяснение его несправедливо, и вальдшнеп летит не на дым, а на огонь, как летит на него всякая другая ночная птица. Впрочем, костер может оказать и другую услугу: хот немного защитить от комаров, которые на тяге буквально покрывают собою охотника.
Выше не раз было говорено о том, что в такой-то вечер вальдшнепы тянуть лучше, в такой-то хуже: из этого никак не следует выводить такого заключения, что в разные вечера тянет различное число особей. Напротив, все заставляет нас предположить, что с окончанием пролета, когда вальдшнепы позаняли свои угодья, над известным участком леса ежедневно тянет только определенное число самцов и самок, именно те, которые живут тут же. Только в благоприятный для тяги вечер одна и та же птица пролетит взад и вперед несколько раз, в противном случае один, два, – отсюда и наблюдаемая разность в числе тянущих особей. При удачной охоте можно даже проследить постепенное ослабевание тяги по мере уничтожения участвующих в ней птиц, что особенно замечается там, где вальдшнепов мало. Иногда случается, что во весь вечер протянет три-четыре, стреляешь и ничего не убьешь; на другой день то же, но удачный выстрел – и тяга прекращается в этом месте на все лето, что ясно показывает, что тянул один и тот же вальдшнеп.
Вот все, что, по моему мнению, следовало сказать о тяге. Прибавлю только, что хотя охота на тяге может происходить без собаки, чем она собственно и разнится от стрельбы на высыпках, где без собаки, как говорится, охота не в охоту, но если возможно, лучше иметь при себе собаку, какую бы то ни было, лишь бы только умела находить и подавать убитую дичь. Без собаки же неубитый сразу наповал вальдшнеп наверно не будет найден. Стрелять крупною дробью не приходится, большинство выстрелов не в меру, все это ведет к тому, что вальдшнеп редко падает на том месте, где в него попала дробь. Обыкновенно он летит вперед до тех пор, пока у него хватает сил, но особенно плохо при этом то, что по мере своего движения вперед он спускается все ниже и ниже, летит средь деревьев и отыскать его тут без собаки не только вечером, но и днем невозможно, так как редко удается уследить его полет до конца.
Вообще охота на тяге одна из труднейших. Помимо уменья владеть ружьем, надо привыкнуть к особенностям этой охоты, определению мест тяги, места вылета птицы, расстояния и пр., а потому весьма трудно согласиться с теми лицами, по мнению которых охота на тяге хороша только тем, что спокойна. Каким образом вообще можно говорить о спокойствии на охоте? Возьмите какую хотите охоту, на хищных зверей, псовую, ружейную, – они все влекут к себе именно потому, что каждая из них заставляет охотника несколько волноваться, сбрасывать с себя обычную апатию. Я не понимаю, как говорит это А. Селастенников и другие, знающие охоту и знающие, что такое охота. Конечно, на тяге, как и на всякой другой охоте, может быть скучно, – расположится лет вальдшнепов таким образом, что ни один не налетит в меру, и будешь раскаиваться, зачем пошел; но это раскаяние вызовется усталостью, в свою очередь идущей вслед за напряжением, с которым ждешь вылета птицы. Потом, возвратясь домой, может быть и скажешь, что хорошо, что не пришлось ходить, но неужели ходьба так страшна для охотника, что может оттолкнуть от охоты? Кто, по колено вязнув в болоте, думал в это время о трудности ходьбы? Кто, оставясь на охоте в продолжение сурового дождливого дня, какие бывают только осенью, жаловался на погоду? Все это приходит потом, когда увлечение прошло, как и при всяком занятии, где усталость не сказывается, пока занятие не кончено или не надоело.
Последующая часть. Предыдущая часть
Если вам нравится этот проект, то по возможности, поддержите финансово. И тогда сможете получить ссылку на книгу «THE IRISH RED SETTER» АВТОР RAYMOND O’DWYER на английском языке в подарок. Условия получения книги на странице “Поддержать блог”